Греч Николай Иванович

Черная женщина

Николай ГРЕЧ

ЧЕРНАЯ ЖЕНЩИНА

Любовь и дружба! вот чем должно

Себя под солнцем утешать.

Искать блаженства нам не можно,

Но можно - менее страдать.

А кто любил, кто был любимым,

Был другом нежным, свято чтимым,

Тот в мире сем не даром жил,

Не даром землю бременил!

Карамзин

ГРЕЧ, Николай Иванович

(1787-1867)

Русский прозаик, ученый-филолог, переводчик, публицист, журналист, издатель.

Родился в СПБ, являлся редактором журнала "Сын Отечества" (1812-39; с 1826 г. - совместно с Ф.Булгариным), газеты "Северная пчела" (1831-59 - совместно с Ф.Булгариным). После 1825 г. эволюционировал от либерализма к консерватизму.

Единственное произведение Греча, имеющее опосредованное отношение к НФ, роман "Черная женщина" (1834), в котором соединены нравственно-сатирический и авантюрный планы, а в центре внимания автора - обсуждение "чудесного", загадок человеческой психики.

Из "Энциклопедии фантастики"

под ред. В.Гакова

-------------

Греч, Николай Иванович - журналист, филолог и педагог (1787-1867), сын обруселого немца, учился в педагогическом институте.

Дед его Johann-Ernst Gretsch (Иван Михайлович, 1709-60) при Бироне прибыл в Россию из Пруссии и определен учителем в сухопутный шляхетский корпус. Он, между прочим, составил "Политическую географию" (СПб., 1758). Отец Н.И., тоже Johann-Ernst (Иван Иванович, 1754-1803), дослужился до обер-секретаря Сената.

Выступил на литературное поприще в 1805г., сотрудничая в "Журнале для пользы и удовольствия" и "Журнале российской словесности". Служа в 1806-15 годах в цензурном комитете, Греч преподавал русский язык в училище при евангелической церкви святого Петра (1809-13) и во 2-й гимназии (1813-17). В 1807-09 годах Греч издавал вместе с Шредером "Гений времен", в 1809-10 годах "Журнал новейших путешествий". С 1812г. стал издавать "Сын Отечества". А 1818г. был назначен в комиссию по составлению учебников для кантонистов, основал общество образования по методу взаимного обучения, выпустил в 1819г. соответствующее руководство (2-е изд., 1830). В том же году ввел ланкастерскую систему в петербургском воспитательном доме и учредил училище для солдат гвардейского корпуса. В 1819-22 годах издал в 4 частях "Учебную книгу российской словесности" (2-е изд., 1830, 3-е в 1844), в 1822г. - "Опыт краткой истории русской литературы". В 1825г. Греч присоединил "Сына Отечества" к "Северной Пчеле" Булгарина. Начав с этого времени принимать близкое участие в "Северной Пчеле", Греч с 1831г. стал редактировать ее совместно с Булгариным. В 1827г. Греч выпустил "Пространную русскую грамматику" (2-е изд., 1830) и "Практическую русскую грамматику" (2-е изд., 1837), в 1828г. - "Начальные правила русской грамматики", выдержавшие множество изданий и называемые с 10-го изд. - "Краткой русской грамматикой". В 1829-36 годах служил в министерстве внутренних дел, редактируя с 1829 по 1831г. "Журнал" этого министерства. В 1832г. вышли "Практические уроки русской грамматики", в 1834г. - "Черная женщина", роман. Редактировал в 1835-40 годах литературный отдел в "Энциклопедическом Лексиконе" Плюшара, с 1836г. перешел на службу в министерство финансов, получил командировку за границу. В 1836г. издал "Поездку в Германию", в 1837г. - "28 дней за границей", в 1838г. - "Сочинения" (2-е изд., 1855; 3-е изд. 1858), в 1838-44 годах - "Учебную всеобщую географию", в 1839г. - "Путевые письма из Англии, Германии и Франции", в 1840г. - "Чтения о русском языке", в 1843г. - перевод "Всемирной истории" Беккера, в 1843г. - "Письма с дороги по Германии, Швейцарии и Италии". В этом году Греч покинул службу в министерстве финансов. Дальнейшие труды его были посвящены, главным образом, учебной литературе: "Русская Азбука" (1846), "Учебная русская грамматика" (1851-52), "Руководство к преподаванию по учебной русской грамматике" (1851), "Задачи учебной русской грамматики" (1852), "Русская грамматика первого возраста" (1860-65). После смерти Греча были изданы его "Записки о моей жизни" (1886).

Не обладая ни литературным чутьем, ни способностью понимать выдвигаемые жизнью запросы, Греч, тем не менее, играл видную роль в русской журналистике второй четверти XIX в., являясь одним из членов знаменитого журнального "триумвирата", состоявшего из его "Сына Отечества", "Северной Пчелы" Булгарина и "Библиотеки для чтения" Сенковского и действовавшего очень отрицательно на общественное сознание и литературное развитие. С этой сплоченной журнальной коалицией боролась вся сколько-нибудь идейная печать того времени, особенно Пушкин и Белинский, положивший конец влиянию триумвирата на общество. Греч так же, как Булгарин и Сенковский, не пользовался симпатиями литературных кругов. Даже снисходительный вообще к людям Никитенко считал репутацию Греча "двусмысленной", замечая, что "дружба его с Булгариным не делает ему чести и не возбуждает к нему доверия". Но все-таки современники относились к Гречу лучше, чем к его соратнику Булгарину, считали его в нравственном отношении выше, отделяли одного от другого. В то время, как с Булгариным многие прервали всякие сношения, знакомство с Гречем поддерживали, он был принят в тех тогдашних литературных кружках, в которые Булгарину был закрыт доступ. Даже наиболее энергичный и непримиримый противник триумвирата, Пушкин, не питал к Гречу как человеку той ненависти, как к Булгарину и Сенковскому. Греч был гораздо образованнее Булгарина, гораздо более серьезным литературным работником, чем он, и, как писатель, не может быть поставлен рядом с ним, но в нравственном отношении если и был выше Булгарина, то очень не на много. Но Греч был более осторожен, уравновешен и уживчив, чем Булгарин, избегал резких открытых выступлений и, сводя личные счеты с литераторами, прятался за спину Булгарина. Его связывала с Булгариным не личная дружба и расположение, а исключительно материальные соображения, он ненавидел Булгарина и публично поносил его. В конце жизни Булгарина Греч разошелся с ним на денежной почве и после смерти в "Записках" не пожалел темных красок для обрисовки своего соратника. Но все это не мешало Гречу много лет идти рука об руку с Булгариным, принимать участие в его травле ненавистных ему лиц, как, например, Пушкина, в его многочисленных неблаговидных поступках, бесстыдно рекламировать и расхваливать в печати Булгарина, пользоваться всевозможными услугами этого человека с самой отвратительной репутацией доносчика и предателя.

Многочисленные труды Греча по русской грамматике и языку вызывали постоянные нападки и насмешки Белинского, который, по отзыву С.К. Булича, был вполне компетентным судьей в данной области. Но если во многом Белинский был прав, труды Греча все-таки должны быть признаны известным вкладом в бедную тогда учебную литературу. В научном отношении работы Греча по русской грамматике и языку ценности не представляли; к ним отрицательно относился Я.К. Грот. Из работ Греча историко-литературного характера нужно отметить "Опыт краткой истории русской литературы". Хотя это простое собрание биографий, а не история литературы, тем не менее, книга для своего времени была не лишена значения как первая попытка в данной области.

Дополнительную информацию можно посмотреть в книгах: Кс. Полевой. "Юбилей 50-летней литературной деятельности Греча" ("Библиотека для чтения", 1855, кн. II и отд., СПб., 1855); "Голос" (1867, № 14 и 17); "Журнал Министерства Народного Просвещения" (1867, ч. 133); литература о Грече указана в "Источниках словаря русских писателей" С. Венгерова (т. II, СПб., 1910).

А.Г. Фомин

Из сайта "Библиография русских писателей"

Василью Аполлоновичу Ушакову

Наконец могу заплатить вам долг свой! За два тома, приписанные мне вашею дружескою благосклонностью, подношу вам четыре. Примите количеством по неимению качества; удовольствуйтесь рассказами о делах обыкновенного, прозаического быта - за свежую, оригинальную, поэтическую повесть сына степей киргиз-кайсацких; за произведение привольного московского досуга возьмите книгу, составленную посреди беспрерывных развлечений, забот, хлопот самых мелочных, ничтожных, убийственных для чувства и воображения! Не знаю, понравится ли вам моя Черная Женщина; не знаю, как примет ее публика; знаю только, что я употребил все старание, все зависевшие от меня средства, чтоб этот роман был сколько-нибудь достоин внимания любителей русского чтения. Неудачу в целом припишу отсутствию во мне авторского таланта, недостатки и промахи в частности - неотвратимым моим обстоятельствам. Журналисту труднее, нежели всякому другому, заниматься сочинением книг: от ценителя чужих трудов читатели требуют гораздо более, нежели от иного, и все хотят быть судьями того, кто принял на себя звание судьи всех других.

Все кажется в других ошибкой нам,

А примешься за дело сам,

Так напроказишь вдвое хуже.

Теперь несколько слов о содержании или собственной повести романа. Но если вы не хотите разочаровываться до времени, советую вам пробежать это объяснение уже по прочтении отрадного для писателя и читателей слова - конец!

Лет за двадцать пред сим слышал я в одном приятельском кругу невымышленный рассказ о жизни человека, который в младенчестве своем был испуган одним страшным явлением во время московской чумы. Это явление сделалось ему неразлучным спутником, предвещало ему счастие и беду, радость и печаль, успех в деле - и неудачу и исчезло только с того времени, как повторилось пред глазами мечтателя в действительности. Главное содержание моего романа основано на этом предании.

Рассказы о видениях, предчувствиях, предвещаниях, помещенные в этом романе эпизодами, равномерно не вымышлены мною. Они основаны, большею частью, на изустных преданиях. Известие об огненном змее, пролетевшем чрез Петербург в сентябре 1796 года, найдете в книге П.И. Сумарокова о жизни Екатерины Великой. О странном видении шествия из Адмиралтейства в Зимний Дворец рассказывал одному моему приятелю очевидец этого случая, корреспондент Академии Наук господин Шретер, астроном и метеоролог, умерший в 1810 году в глубокой старости. Рассказ о видении Карла XI заимствован из шведского акта, сообщенного мне П.Г. Бутковым. Анекдот о Густаве III слышал я от И.И. Козлова, которому он был сообщен графом Армфельдтом. Вещий сон артиллериста приснился действительно и сбылся в 1821 году, на походе гвардии чрез Витебскую губернию. Предсказание Казотта напечатано в его сочинениях. Мне казалось, что эти и подобные рассказы не могут быть неуместными в романе, где главную роль играют вымыслы и причуды воображения.