Йозеф Геббельс

Последние записи

ПРЕДИСЛОВИЕ

к русскому изданию

Дневниковые записи Геббельса, всемогущего министра пропаганды гитлеровской Германии, относятся к числу таких документов, без знания и осмысления которых невозможно создать сколько-нибудь полное представление о германском национал-социализме и политической истории нацистской Германии. Почти два десятилетия изо дня в день он вел записи, содержавшие все то, что, с его точки зрения, заслуживало быть отмеченным. Записи не предназначались для опубликования. Скорее всего, их автор, обладавший огромным честолюбием и втайне мечтавший о литературной славе, тешил себя надеждой когда-нибудь использовать их для фундаментальной историко-художественной эпопеи. Во всяком случае, к началу апреля 1945 года, когда были продиктованы последние дневниковые фразы, записи насчитывали предположительно 15 тысяч страниц текста. До сих пор далеко не все они найдены. Среди разысканных часть еще не полностью идентифицирована.

Вниманию читателя предлагаются дневниковые записи с 28 февраля по 10 апреля 1945 года — последних кризисных недель гитлеровской империи. К началу 1945 года война на Востоке и Западе вплотную приблизилась к германским границам. Фашистский военно-политический блок распался. Страна оказалась полностью изолированной как экономически, так и военно-политически.

За три недели до той даты, которой помечена первая приводимая запись, состоялась Крымская конференция глав основных держав антигитлеровской коалиции — СССР, США и Великобритании. На ней были окончательно сформулированы общие цели в отношении Германии. Они, как отмечалось в заявлении, принятом конференцией, состояли в уничтожении германского милитаризма и нацизма и создании гарантий в том, что Германия никогда не будет в состоянии нарушить мир. Было решено взыскать репарации за счет единовременного изъятия капитального оборудования, ежегодных поставок производимой продукции и использования труда германских военнопленных.

Конференция определила формы и функции управления побежденной Германией. Территорию Германии предлагалось разделить на четыре оккупационные зоны — советскую, американскую, английскую и французскую. Совместной оккупации подлежал район Большого Берлина. Для проведения согласованной политики в отношении Германии имелось в виду учредить в Берлине Центральную контрольную комиссию, обладающую полномочиями верховной власти. Было продолжено обсуждение идеи создания международной организации, имеющей целью поддержание мира и безопасности, — Организации Объединенных Наций. Ее учредительную конференцию согласились созвать в Сан-Франциско 25 апреля 1945 года.

Крымская конференция зафиксировала решимость ее участников довести до победного конца войну с фашистским блоком.

Вместе с тем в связи с приближением окончания войны в Европе в рядах союзников стали в большей степени проявляться разногласия по поводу перспектив социально-экономического и политического развития в Восточной Европе, те самые разногласия, которые затем стали детонатором «холодной войны».

Кольцо, в котором находилась Германия, неумолимо сужалось. В результате Висло-Одерской операции советские войска широким фронтом вышли к реке Одер и захватили ряд плацдармов на ее западном берегу. До Берлина оставалось всего 60-70 км. На севере была изолирована и расчленена на три части восточно-прусская группировка германских войск. В феврале — марте нацистские войска в Восточной Померании и Силезии понесли серьезные поражения. В завершающую фазу вступили бои в Югославии, Венгрии, Австрии.

В феврале началось наступление союзников на Западном фронте. К середине марта их войска вышли к Рейну на всем его протяжении. Был также захвачен важный плацдарм на его восточном берегу, в районе Ремагена. 1 апреля, продвинувшись на 100 км на восток, англо-американские войска окружили немецкую группу армий в Руре. Продолжались интенсивные бомбардировки германских городов.

Приближение краха усилило разногласия в руководстве «третьего рейха». Обострилась борьба претендентов на роль преемника Гитлера в случае его политической или физической смерти — командующего военно-воздушными силами рейхсмаршала Геринга, главы «СС» и Главного управления имперской безопасности Гиммлера, начальника главной канцелярии нацистской партии Бормана и министра вооружений Шпеера. Выход из создавшегося положения нацистские вожди видели в использовании противоречий в противостоявшей им коалиции. Предполагалось, что при дальнейшем углублении этих противоречий могут возникнуть условия, делающие возможным сепаратный сговор с одной из враждебных сторон. При этом имелись в виду два возможных сценария. Один был ориентирован на соглашение с Соединенными Штатами и Англией и образование — совместно с ними — единого фронта против СССР. Его сторонниками выступали остававшиеся во всем остальном непримиримыми соперниками Геринг, Гиммлер и Шпеер. В основе другого лежал расчет на сепаратное соглашение с Советским Союзом. Возможность такого сценария взвешивал Геббельс. Сам Гитлер воздерживался от оценки того или иного сценария. Он выжидал, рассчитывая, видимо, что внутренние противоречия взорвут коалицию, развязав руки нацистской Германии.

Дело, естественно, не ограничивалось размышлениями. Одновременно шел интенсивный поиск каналов связи с противной стороной. Гиммлер, используя подчиненный ему аппарат, нащупывал контакты через Швецию и Швейцарию. Зондаж в Швеции осуществлялся, в частности, начальником зарубежной разведки Главного управления имперской безопасности Шелленбергом, установившим контакт с представителем Международного Красного Креста шведским аристократом Бернадоттом, а в Швейцарии — руководителем службы безопасности итальянского фронта Вольфом, вступившим в переговоры с эмиссаром разведывательных служб США А. Даллесом и видными представителями английской разведки. Пыталось установить связи и нацистское министерство иностранных дел. С этой целью в Ватикан был направлен статс-секретарь германского МИД Вайцзеккер, в Стокгольм — видный чиновник этого министерства Хессе, в Швейцарию — советник фон Шмиден. Одни инициаторы зондажа не всегда знали, что делали другие. Все это в той или иной степени нашло отражение в дневниковых записях Геббельса.

Когда читаешь их, как бы смотришь на происходящее его глазами. Что же дает читателю такое видение? Описание автором внешней канвы событий малоинформативно. О международных встречах, событиях в столицах других государств, о ходе военных действий на Западе и Востоке известно больше и лучше из других источников. Если бы записи были ограничены этим, они не представляли бы серьезного интереса. Подлинное значение прочитанного осознается лишь тогда, когда его воспринимают как предметное отражение состояния верхов нацистского рейха накануне краха. И в этом смысле записи трудно переоценить.

Они исключительно важны, например, как материал для историко-политологического анализа. Одна из кардинальных задач, встающих перед исследователем прошлого, — дать адекватное реальности описание той немногочисленной группы лиц, поведение и решения которых определяют судьбы десятков и сотен миллионов людей, стран и даже континентов. Кто они такие — государственные деятели, принимающие решения, влекущие за собой страдания или счастье, зло или благо? В какой степени они похожи на тот образ, который формируется в массовом сознании? Обладают ли они качествами, необходимыми для реализации выпавшего на их долю исторического призвания? В какой степени их действия или бездействие являлись определяющими для последующих событий?

На эти вопросы ответить не просто. Обычно реальный образ людей высшего эшелона власти теряет свою рельефность в тумане многочисленных событий, не поддающихся однозначной оценке. Его выявлению препятствует политически обусловленная деятельность, направленная на то, чтобы скрыть правду. Не всегда горит особым стремлением выявить ее и общественное сознание: ведь терять веру в привычных идолов больно и страшно. В результате вместо реального знания потомкам остается набор утешительных мифов, создающих трудно преодолимую завесу для тех, кто хотел бы извлечь из истории полезные уроки.

Записи Геббельса позволяют бросить взгляд на эту завесу. Разумеется, перед нами открывается далеко не вся правда. Однако даже того, что мы видим, достаточно, чтобы воспринять реальность во всей ее неприглядности.

Перед читателем проходят чередой козырные тузы третьей империи: фюрер немецкой нации Гитлер, второй человек в фашистской иерархии Геринг, всевластный глава аппарата насилия Гиммлер, руководитель наиболее массовой организации нацистского режима — Трудового фронта Лей и некоторые другие. На протяжении 12 лет они безраздельно властвовали в Германии. Для десятков миллионов немцев они были небожителями, олицетворением государственной мудрости, объектом преклонения. В верхах международного сообщества их рассматривали как равных. С их позицией считались, с ними вели переговоры. Когда свойственный им авантюризм вверг мир в очередную мировую бойню, в большинстве стран их стали оценивать со знаком минус. Однако при всем этом предполагалось, что речь идет об опытных и хитрых политиках, действующих на высоком профессиональном уровне.

Свидетельства Геббельса, при всей его сдержанности, стремлении изобразить состояние дел лучше, чем это было на самом деле, рисуют иную картину. Оказавшись в тяжелой ситуации, верхушка нацистской Германии ведет себя немногим лучше, чем паникующие пассажиры на получившей пробоину прогулочной яхте. Очевидна, например, неспособность руководства страны адекватно оценить обстановку. Оно предпочитает тешить себя иллюзиями. Поступающая информация неосознанно фильтруется: то, что свидетельствует о нарастающей опасности, отбрасывается или преуменьшается, зато кажущейся благоприятной придается несвойственное ей значение. Естественно, что основанные на таком подходе решения либо не реализуются, так как их реализация попросту невозможна, либо приводят к обратным результатам.