… Россия без каждого из нас обойтись может,

но никто из нас без неё не может обойтись.

Горе тому, кто это думает, двойное горе тому,

кто действительно без неё обходится…

Иван Тургенев Этот марш не смолкал на перронах, Когда враг заслонял горизонт. С ним отцов наших в дымных вагонах Поезда увозили на фронт. Он Москву отстоял в сорок первом, В сорок пятом шагал на Берлин, Он с солдатом прошел до Победы По дорогам нелёгких годин.   И если в поход   Страна позовёт —   За край наш родной   Мы все пойдём в священный бой! Шумят в полях хлеба, шагает Отчизна моя К высотам счастья, сквозь все ненастья — Дорогой мира и труда.

В исполнении ансамбля имени А.В. Александрова прозвучала песня-марш «Прощание славянки» (скачать). Собственно говоря, это не совсем песня. На удивительной силы мелодию, которую вы только что прослушали, почти за сто лет было написано великое множество текстов. Некоторые из них прочно забыты, другие стали уже историей – вместе с людьми, которые их когда-то пели, вместе с бурными событиями, на которые так богат был минувший век.

 

Обложка первого издания

Впервые эта мелодия, действительно, прозвучала почти сто лет назад – в 1912 году, в Тамбове. Именно там жил Василий Иванович Агапкин, который, рано оставшись сиротой, успел к тому времени немало лет прослужить в составе нескольких военных оркестров. На обложке самого первого издания марша написано следующее: «Прощание славянки. Новейший марш к событиям на Балканах. Посвящается всем славянским женщинам. Сочинение Агапкина». Впрочем, «события на Балканах», ставшие два года спустя поводом к Первой мировой войне, были ещё впереди, а в 1912 году молодого Василия Агапкина вдохновила начавшаяся осенью того года так называемая Первая Балканская война, в ходе которой Болгария, Греция и Сербия с Черногорией окончательно вытеснили с Балканского полуострова Турцию (потом Первая Балканская плавно переросла во Вторую Балканскую, а затем и в Первую мировую).

«Новейший марш» (в его окончательной доработке принял участие живший тогда в Симферополе Яков Богорад – более опытный музыкант и, к тому же, книгоиздатель) представлял собой именно марш в чистом виде, без всяких слов.

Впрочем, «новейшим» марш Агапкина может считаться лишь относительно. Как отмечает Юрий Бирюков, известный знаток истории песен, в основе марша могла лежать мелодия одной из забытых ныне песен русско-японской войны. Песня та начиналась так:

Ах, зачем нас забрили в солдаты, Угоняют на Дальний Восток? Неужели я в том виноватый, Что я вырос на лишний вершок?..

Такое, конечно, вполне возможно, но это нисколько не умаляет заслуг Василия Агапкина. У него получился великолепный военный марш. Но написанный в связи с событиями вроде бы балканскими, марш «Прощание славянки» получился и удивительно русским и в короткий срок стал чрезвычайно популярен у нас в России. С началом мировой войны его популярность ещё более возросла. Этому способствовало и то, что в 1915 году в Киеве была выпущена первая граммофонная запись «Прощания славянки». Чеканные звуки этого марша провожали русских солдат на фронт:

Василий Агапкин. «Прощание славянки» (скачать)

А потом у марша появились слова. Нет, не те слова, которые мы слышали в исполнении ансамбля имени Александрова. Те появились гораздо, гораздо позже – что, собственно, очевидно и при беглом взгляде на приведённый в самом начале текст. Одной из первых, вероятно, на мелодию «Прощания славянки» возникла песня студентов-добровольцев, отправлявшихся на войну. Там были такие слова:

Мы – дети отчизны великой, Мы помним заветы отцов, Погибших за край свой родимый Геройскою смертью бойцов…

Разумеется, на мелодию Агапкина, ставшую в годы Первой мировой войны поистине народной, исполнялись и многие другие тексты. Спустя столетие сохранилось наверняка лишь очень немногое. Вот, например, какие слова звучали в песне, которая на мелодию «Прощания славянки» была написана, по всей видимости, в 1916 году во время летнего наступления русской армии на Юго-Западном фронте («брусиловский прорыв»):

По неровным дорогам Галиции, Поднимая июньскую пыль, Эскадроны идут вереницею, Приминая дорожный ковыль. Прощай, Россия-мать! Уходим завтра в бой. Идем мы защищать Твои границы и покой!..

«Июньская пыль» – общее наступление войск Юго-Западного фронта генерала А.А. Брусилова началось утром 23 мая 1916 года (по старому стилю, то есть так, как тогда и было принято в России). Русские войска прорвали оборону противника, заняв Луцк и Черновцы. К 12 июня положение на фронте стабилизировалось, но 22 июня армии Юго-Западного фронта продолжили наступление.

А потом наступила катастрофа 1917 года. В Гражданскую войну «Прощание славянки» исполняли и красные, и белые. Кажется, у белых этот марш был даже более распространён: до сих пор сохранились тексты (переделки упомянутой выше песни студентов-добровольцев), которые на его мелодию пели в Добровольческой армии и в армии Колчака («Сибирский марш»):

Сибири поля опустели, Добровольцы готовы в поход. За край родимый, к заветной цели, Пусть каждый с верою идёт, идёт, идёт!..

Но марш «Прощание славянки» был популярен не только у нас в России. Его мелодия звучала и в балканских странах, и во Франции, и в странах Скандинавии, и даже в странах, противостоявших России в Первой мировой войне. А в Польше до сих пор широкой известностью пользуется песня, текст которой был написан в конце 30-х годов Романом Шлезаком. Этот текст, несколько измененный в годы уже Второй мировой войны, тоже исполнялся на мотив марша Агапкина и являлся одной из любимых песен бойцов польской Армии Крайовой. Послушайте эту песню (скачать):

Rozszumiały się wierzby płaczące, Rozpłakała się dziewczyna w głos. Od łez oczy podniosła błyszczące, Na żołnierski, na twardy życia los. Nie szumcie, wierzby, nam, Z żalu, co serce rwie. Nie płacz, dziewczyno ma, Bo w partyzantce nie jest źle. Do tańca grają nam Armaty, stenów szczęk. Śmierć kosi niby łan, Lecz my nie wiemy, co to lęk. Czy to deszcz, czy słoneczna spiekota, Będzie słychać miarowy, równy krok. To na bój idzie leśna piechota, Na ustach śpiew, spokojna twarz, wesoły wzrok.

Впервые я услышал эту песню летом 1969 года от студентов-поляков, которые часто её напевали. По моей просьбе они написали мне на бумажке слова этой песни. Выше вы видите именно тот вариант текста, который тогда исполнялся; в незначительных деталях он отличается от текстов, которые можно найти в интернете.

Песня начинается словами: «Расшумелись плакучие ивы, разрыдалась девчонка моя…». В припеве же поётся вот о чём: «Не шумите нам, ивы, и не плачь, девчонка, – в партизанах не так уж и плохо. Словно музыка к танцу, звучат для нас пушечные залпы и лязганье «стэнов». Смерть будто бы косой орудует, но нам неведом страх».

А вы знаете, что такое «стэн»? Я, например, по молодости лет тогда этого слова не знал и впервые услышал его именно от тех поляков. «Стэн» – это автомат английского производства. Формирования Армии Крайовой подчинялись находившемуся в Лондоне польскому эмигрантскому правительству и противостояли не только немцам, но и партизанам из контролируемой Сталиным польской Армии Людовой. А к чему я это говорю? А к тому, что в глазах советского руководства это обстоятельство наверняка являлось очень неважной рекомендацией не только польской песне «Rozszumiały się wierzby płaczące» самой по себе, но и мелодии, лежавшей в её основе.

Но вернёмся всё же к русским песням, написанным на эту мелодию. Одним из наиболее ярких песенных вариантов «Прощания славянки» является песня, известная под названием «Встань за веру, русская земля!». Вот послушайте её в исполнении Кубанского казачьего хора (скачать):

Много песен мы в сердце сложили, Воспевая родные края. Беззаветно тебя мы любили, Святорусская наша земля. Высоко ты главу поднимала, Словно солнце твой лик воссиял, Но ты жертвою подлости стала, Тех, кто предал тебя и продал. И снова в поход Труба нас зовёт! Мы вновь встанем в строй И все пойдём в священный бой! Встань за веру, русская земля! Ждёт победы Россия-святыня, Отзовись, православная рать: