ИСКАТЕЛЬ № 5 1971

Глеб ГОЛУБЕВ

ПИРАТСКИЙ КЛАД

Конечно, заводилой, как всегда, оказался Волошин. В конце обеда он вдруг откашлялся так многозначительно, что все в кают-компании притихли и посмотрели на него.

— Хочу напомнить отважным мореплавателям, что наш «Богатырь» приближается к весьма примечательному географическому объекту, — меланхолично произнес в наступившей тишине Волошин. — По моим подсчетам, сегодня вечером мы должны пройти всего в нескольких милях от острова Абсит. Я не ошибаюсь, Аркадий Платонович? — обратился он к капитану.

— Да, пройдем милях в шести. А что? — насторожился капитан.

— Как «что»?! — воскликнул Волошин. — Само название острова чего стоит: Абсит. Не знаю, как это поточнее перевести с латыни.

— «Не дай бог!» — подсказал Казимир Павлович Бек.

— Пожалуй. Или: «Пусть не сбудется!», что ли?

— Можно и так, — согласился Казимир Павлович.

Он заведует лабораторией биохимии, но, редкостный знаток латыни, давно занимается, как я однажды с удивлением узнал, расшифровкой рукописей Леонардо да Винчи: многие места в них гениальный итальянец нарочно засекретил, опасаясь, как бы его открытия не были использованы потом во вред людям. Казимир Павлович надеялся, что расшифровка этих заметок поможет подобрать такой вид газовой смеси, чтобы, пользуясь ею, можно было бы с простым аквалангом нырять хоть на километр в глубину.[1]

Впрочем, различные увлечения, на первый взгляд, казалось бы, весьма далекие от их основных занятий, были почти у каждого из наших ученых, и я давно перестал этому удивляться. Все на «Богатыре» были интересными людьми и большими оригиналами.

Но, конечно, Сергей Сергеевич Волошин оставался в этом отношении вне конкуренции.

— Веселенькое название, — сказал наш Дед — старший механик. — Вроде как остров Барсакельмес у нас на Арале. В переводе значит: «Пойдешь — не вернешься»… За что же его так окрестили?

— Остров Абсит? — переспросил Волошин. — Ну это же поистине уникальный пиратский сейф! На нем запрятано, по крайней мере, четыре, а может, и семь кладов. Знатоки оценивают их не меньше чем в сто миллионов долларов. Настоящий Остров сокровищ!

Заявив это, Волошин как ни в чем не бывало принялся за компот. Но, разумеется, со всех сторон зашумели:

— Что за клады?

— Расскажите подробнее, Сергей Сергеевич!

Волошин задумчиво повертел в руках стакан с компотом, поставил его на стол, вытер губы пестрым платочком и начал неторопливо, с интонациями опытного рассказчика:

— Кажется, открыл этот остров знаменитый королевский пират Френсис Дрейк. Потом и другие пираты оценили затерянность его в океане, в стороне от морских путей, и нередко заглядывали сюда, чтобы подлатать в укромных бухточках свои потрепанные корабли и припрятать награбленные сокровища. Молва утверждает, будто именно тут были тайники Генри Моргана, которого величали королем пиратов. Более достоверны сведения о кладах, которые позже, в восемнадцатом веке, здесь запрятали пираты Эдвард Робертс, прозванный Ситцевым якобы потому, что отличался редкостной скупостью, и Бич Божий — Александр Скотт со своей подругой Мэри Бластер…

— Пираткой? — не удержавшись, ахнула подавальщица Настенька и, покраснев, поспешила скрыться на камбуз.

— Но самым богатым считается тайник, наполненный баснословными сокровищами уже сравнительно недавно, когда времена пиратов миновали, — продолжал Сергей Сергеевич, проводив ее смеющимся взглядом. — В двадцатых годах прошлого столетия вся Южная Америка, как вы знаете, была охвачена освободительным движением против испанской короны. Одна за другой обретали независимость Мексика, Бразилия, Аргентина. Одним из последних бастионов колонизаторов оставалось так называемое Горное Перу со своей столицей Кито — теперь это Эквадор. В свое время немалая часть богатейших сокровищ, награбленных конкистадорами у древних инков, пошла на украшение пятидесяти семи церквей Кито. Неужели теперь эти ценности попадут в руки «безбожных повстанцев»?! С севера к городу уже приближались войска непобедимого Боливара, с юга — генерала Сан-Мартина. В большой спешке летом 1822 года самые драгоценные украшения церквей и другие сокровища решили вывезти горными ущельями в ближайший порт Гуаякиль. Караваны мулов доставили сюда золотые слитки, мешки с полновесными золотыми дублонами и фамильные драгоценности; распятья, усыпанные крупными бриллиантами, жемчужные ожерелья, платиновые и золотые браслеты с огромными рубинами и изумрудами; сабли и мечи, в эфесы которых были вделаны драгоценные камни. Из городского собора вывезли статую девы Марии, отлитую из червонного золота. Все это привезли в порт, чтобы поскорее переправить в Испанию. Но увы! В Гуаякиле, как на грех, не оказалось ни одного испанского фрегата. Все они были заняты военными действиями против повстанцев. Что было делать?..

Волошин рассказал, как с отчаяния кто-то придумал воспользоваться для вывозки сокровищ каким-нибудь чужим кораблем. Выбор пал на стоявшую в гавани американскую шхуну «Пресвятая дева» капитана Иеремии Бенсона. Был он уже человек немолодой, богомольный, солидный и, по отзывам всех местных купцов, имевших с ним дело, честный. Сокровища погрузили на шхуну, но все-таки капитану не сказали, что это за груз. С выходом в море решили помедлить до утра, надеясь, может быть, что вдруг случится чудо и повстанцев разобьют или хотя бы появится какой-нибудь королевский военный корабль.

Это промедление оказалось роковым. Разумеется, все на шхуне быстро узнали, какой груз находится на борту. Иеремия Бенсон и его матросы не устояли перед искушением. В самый глухой час, перед рассветом, они перебили стоявших у трюма испанских часовых, обрубили, чтобы не задерживаться ни на минуту, якорный канат и швартовы, подняли все паруса, и шхуна воровским призраком выскользнула из гавани в открытый океан. Напрасно палили ей вслед с причалов испанские пушки. Она скрылась за горизонтом, увозя украденные сокровища…

— Можно сказать, дважды украденные, — вставил кто-то на дальнем конце стола. — Получается: «вор у вора дубинку украл».

Волошин кивнул, отпил глоток из стакана и продолжал:

— А через несколько часов в гавань вошел королевский фрегат, которого так ждали. Узнав о случившемся, он поспешил пополнить запасы пресной воды и провизии и бросился в погоню за шхуной. Но где ее искать в просторах Великого океана? На шхуне между тем капитан Бенсон и его матросы тоже ломали головы: куда же теперь деваться с украденным сокровищем? Ведь времена вольного пиратства давно миновали, и по требованию Испании «Пресвятую деву» могли объявить вне закона. Тогда ни одна страна не предоставила бы ей убежища в своих гаванях. Грабителей наверняка бы арестовали и выдали Испании. Капитан Бенсон долго размышлял над картой и решил направиться к уединенному острову Абсит, чтобы припрятать там сокровища, а шхуну потом, заметая следы, перегнать куда-нибудь подальше в другое место и затопить на рифе…

Кают-компания на «Богатыре» огромная, от одного борта до другого, настоящий банкетный зал. Пол покрыт голубым пластиком. Всю стену занимает копия с картины Айвазовского.

Обеды проходят всегда весьма торжественно и степенно. А тут, слушая Волошина, совсем все притихли. Подавальщицы Настенька и Люда старались ходить на цыпочках, чтобы не помешать.

— Так и сделали. По дороге к затерянному в океане островку разделили украденные сокровища, причем, конечно, большая часть досталась капитану. Бенсон рассчитывал не задерживаться на островке, но дележка помешала. Каждый ведь прятал свою долю украденных сокровищ втайне от других, опасался, что подглядели, начинал перепрятывать… Так что шхуна покинула остров лишь на третий день. И это промедление теперь оказалось роковым для грабителей! Вскоре после того, как остров скрылся за кормой, «Пресвятая дева» неожиданно нос к носу столкнулась с отправившимся в погоню за ней испанским фрегатом. Сначала он бросился в погоню наугад, прямо на север, вдоль американского побережья. Капитан фрегата останавливал все встречные корабли и расспрашивал, не встречали ли они «Пресвятой девы». Слыша лишь отрицательные ответы, капитан смекнул, что, видимо, искать беглянку надо где-то в другом направлении. Где? Он склонился над картой, и взгляд его приковала та же одинокая темная точка среди океана. Капитан фрегата решил заглянуть на остров, который назывался столь многозначительно: Абсит — «Не дай бог!». Теперь уйти от преследователей «Пресвятой деве» не удалось. Она была захвачена испанцами. Вся команда ее была тут же повешена на реях. Отложили казнь только двоим — капитану Бенсону и его старшему штурману. Затем испанцы потопили «Пресвятую деву», и та пошла на дно с повешенными на мачтах моряками. А фрегат поспешил обратно в Гуаякиль, надеясь еще успеть принять участие в боевых операциях. Испанский капитан рассуждал здраво: сокровища пока надежно спрятаны в укромном месте, а потом будет достаточно времени и способов заставить заговорить двух пленников, томившихся закованными по рукам и ногам в канатном ящике фрегата…

Я украдкой огляделся, стараясь не помешать. Все заслушались Сергея Сергеевича. Слушал, задумавшись, правда, похоже, о чем-то о своем и по привычке потирая словно всегда невыбритую щеку, начальник рейса профессор Логинов. С насмешливым выражением на обветренном скуластом лице, с хитрыми глазами в узеньких щелочках под лохматыми бровями — но все-таки внимательно! — слушал вечный спорщик Иван Андреевич Макаров, заведующий лабораторией биофизики. А сидевшая рядом его жена Елена Павловна заслушалась совсем по-детски, подперев голову рукой и даже приоткрыв рот…