Виконтов Дмитрий

Wing Commander: Рейд обреченных

"Нет большей любви, как если кто положит душу свою за друзей своих".

"Оправдывает ли цель средства - задача в общем виде не решаемая".

Мир не стоит и слезинки ребенка.

1. ПЯТНИЦА, ВЕЧЕР

Он очнулся и удивился: боли не было. Впервые за последние пять дней он не чувствовал выворачивающей все внутренности тошноты, и перед глазами не плясало серо-алое марево, которое быстро сменялось очередным беспамятством. Сознание работало, как никогда четко, и первое, про что До'ош подумал: хвала Ушедшим, я еще жив! Второй мыслью стали воспоминания…

Колония на Хорраг Лэйт'тэйрра была атакована внезапно. Человеческие корабли нанесли неожиданный удар по практически отсутствовавшей обороне, и после отчаянной четырехчасовой битвы на рассвете в небе появились первые десантные модули. До'ош словно наяву видел, как черные точки падают сквозь расчертившую весь небосвод бледно-желтую сеть заградительного огня, как вспыхивают яркими красками те из них, которые касаются соткавших ее нитей. Их было много, таких вспышек, очень много, но так же много было и прорвавшихся сквозь беспощадный огонь. Только это уже были не точки: стремительные стрелы серебристыми каплями рушились с небес, раскидывая во все стороны гроздья бронебойных и зажигательных бомб; и вслед им, откуда-то из-за бесконечной голубизны над головой, били слепящие спицы солнечного пламени. До'ош вспомнил, как он бросился бежать, и как подобная спица внезапно засияла совсем недалеко от него, как земля под ногами взорвалась ревущим вихрем, грубо сдавившем его тело… А затем только боль - не отступающая даже в тьме забытьи и лабиринте ускользающих мороков.

– Он приходит в себя! - звонкий женский голос, прозвучавший прямо над ним, и мгновенное касание волны дружбы и поддержки, согрели До'оша много лучше тонкого куска ткани, что был на нем. Журчащий хрустальным ручейком веселый голос окончательно смел затягивавшую мозг пелену, и килрач с немалым усилием поднял веки.

Поднял - и охнул: в глаза словно ввинчивался острый бурав. Первые секунды он ничего не видел, кроме расплывающегося сплошного пятна над собой, затем зрение пришло в норму, и пятно распалось на выщербленный темно-серый бетонный потолок и изящное лицо незнакомой девушки; мгновением спустя шестым чувством До'ош понял, что успокоивший его эмпатический сигнал пришел от нее.

Девушка мягко улыбнулась ему:

– Приветствую вас вновь среди живых, Советник До'ош! - она протянула руку куда-то в сторону и подняла пластиковый стаканчик с водой. Смочив обрывок ткани, она осторожно протерла ему оба глаза, решительно пресекая робкие попытки сопротивления. - Простите, что я не могу предложить вам ничего более подходящего, но… - перед До'ошем появился второй такой же стаканчик и он вдруг понял, что смертельно хочет пить. Приподнявшись с помощью незнакомки, он схватил его и жадно проглотил холодную, безвкусную жидкость. Девушка, понимая его состояние, молча подала следующий стакан (краем глаза До'ош заметил целый ряд пластиковых посудин рядом), который вмиг разделил судьбу предшественника.

Лишь после седьмого или восьмого стакана мучавшая килрача жажда слегка утихла, и он сообразил оглянуться по сторонам. Вокруг был только бетон: серые бетонные стены, пол и потолок, на котором в десятке мест набухали сверкающие в свете ламп капли воды, чтобы сорваться вниз. В комнате не было ни окон, ни каких-либо других источников света, кроме упрятанной в прочный стальной каркас лампы по середине потолка; единственная дверь вела в поднимающийся наверх коридор. Интерьер также не страдал излишеством: грубый деревянный стул, несколько свернутых в тугие валики матрасов, аналогичных тому, на котором он лежал; беспорядочно сваленная в углу груда лохмотьев - во всем читались следы хаоса и отсутствия даже желания привести все в порядок.

Закончив с осмотром комнаты, До'ош обратил внимание на стоящую около него на коленях девушку - и вздрогнул. Он никогда не страдал от отсутствия наблюдательности - и сейчас легко замечал даже мельчайшие подробности, но отчего то не мог сложить их в единую картину. Он видел некогда прекрасно ухоженную, а теперь поблекшую и, местами свалявшуюся, темно-коричневую, почти рыжеватую шерсть, которую рассекали зигзагообразные черные полосы; видел искрящийся задором и любопытством взгляд самых ярких глаз, которые он видел в своей жизни; видел мягкие кисточки меха на ушах, сверкающие белизной горных снегов; видел простые, ничем не запоминающиеся черты лица, но от которых почему-то трудно было оторвать взгляд - и все равно, попроси кто-нибудь описать ее целиком, До'ошу, наверное, пришлось бы только развести руками.

Одета она была очень странно: бледно-желтые штаны, явно не имперского производства, и фиолетовая куртка из странного грубого материала. И нигде не было ни герба Империи, ни герба ее родного Клана - видеть такое До'ошу еще не доводилось.

– Кто вы? - чуть подсевшим голосом спросил До'ош. - И где, во имя Ушедших, мы находимся?

– Я Леа. А находимся мы…

Закончить она не успела: мощный, гулкий бас загремел в пустой комнате, отражаясь от стен и потолка; почти одновременно с этим эмпатические чувства До'оша уловили чье-то присутствие - и волну холодноватого интереса.

– Дальше я буду говорить с ним сам, - казалось, в комнате стало теснее, едва килрач, до этого стоявший в коридоре, протиснулся внутрь. Даже До'ош, никогда не жаловавшийся на маленький рост или худобу, понял, что рядом с ним он будет казаться ребенком.

Килрач был очень высок: никак не меньше двух с половиной метров, и широк в плечах. В каждом шаге, в каждом сокращении выпиравших из-под неудобной и странной одежды мышц читалась страшная сила, но сила ограненная годами и десятилетиями постоянных тренировок, сила, взятая под надежную узду контроля разума. Но еще больше поражал отпечаток высочайшего ума и рассудительности. Он был во всем: в грубовато-строгом лице, в потускневших, но не утративших проницательности глазах, в отточенных движениях, в одновременно сложном и простом излучении чувств. Перед ними стояло поистине фантастическое сочетание огромной физической силы и никак не меньшей силы ума, сочетание, которое могло пробить себе дорогу везде и во всем.

– Оставь нас, Леа, - коротко бросил он, но девушка даже и не подумала возразить. Поднявшись, она неслышной тенью выскользнула из комнаты, лишь на пороге задержавшись, чтобы кинуть заинтересованный взгляд на До'оша. Потом лишь постепенно затихающий звук шагов отмечал ее путь… ну, куда бы она ни пошла. В данный момент До'оша местонахождение убежища - а ничем другим это быть не могло, - мало беспокоило.

Гигант легко опустился на пол в полуторах метрах от До'оша, скрестил ноги и задумчиво воззрился на лежащего перед ним килрача.

– Вы Советник Внешнего Круга Хорраг Лэйт'тэйрра До'ош, тоа'агай Храма Стражей Небес, довольно известный поэт и медик, - бесстрастно перечислил титулы До'оша верзила. - Вы руководили эвакуацией мирного населения с колонии и, отчасти, принимали участие в разработке плана обороны. Вместе со всем Внешним и Внутренним Кругом вы отказались покинуть планету, и продолжали по мере сил поддерживать порядок вплоть до удара людей. Все верно?

– Ваша осведомленность впечатляет, - До'ош устало кивнул, не сомневаясь, что спрашивают его только для того, чтобы дать ему прийти в себя и настроиться на серьезный разговор. - Мне казалось, я знаю все в Хорраг Лэйт'тэйрра, но вас я там не встречал…

– И не могли встретить. Я жил в колонии Рогга, в восьми световых годах от вас. Точнее, она была в восьми годах, - хмуро поправил он себя. - Сейчас там мало что осталось, после людей… Ну, а что касается меня - я Вэракк.

Вэракк - это имя До'ош действительно знал; собственно, его знали в радиусе сорока парсек многие. Один из величайших математиков Империи, создатель теории, так называемого, "кокон-поля", больше двадцати лет бывший главным координатором Внутреннего Круга Рогга, килрач невероятной глубины ума и таланта. Клан Плачущих Камней, к которому Вэракк принадлежал, мог с полным основанием гордиться столь выдающейся личностью, который принес так много пользы Империи… правда, обратной стороной гениальности математика был довольно жесткий и неуступчивый характер.

– Ушедшие подарили мне радость встречи с выдающимся килрачем, - ситуация совсем не располагала к сарказму, но почему-то До'ошу припомнились спицы орбитального огня, разрушавшие в пыль колонию Хорраг Лэйт'тэйрра, падающие тени человеческих десантных модулей - и все титулы, все величие превращалось в горстку бессмысленного праха. - Я не очень ошибусь, если предположу, что мы находимся в плену?

– Совсем не ошибетесь, - Вэракк равнодушно следил за молодым собеседником, и нельзя было даже угадать, про что он думает. - Они называют это Аполлоном-2 - здесь временная тюрьма для военнопленных всего сектора. Вас доставили сюда три местных дня назад вместе с большинством пленных.

– А что с Хорраг Лэйт'тэйрра? - голос До'оша дрогнул, когда перед мысленным взором вновь предстала страшная картина последних мгновений обороны планеты: вертикальная полоса огня, расколовшая небо пополам, и вздымающаяся земля под ногами…

– Плохо, - Вэракк не опустил взгляда, и голос его не потеплел и на сотую долю градуса, но в эмпатических всплесках До'ош отчетливо ощутил жалость и сочувствие. - Вы крепко держались, хоть и не имели никаких шансов. Судя по рассказам очевидцев и непосредственных участников, первая волна десанта была почти вся уничтожена; вторая и третья более часа ничего толкового не могли сделать, и понесли большие потери. Тогда с орбиты возобновили точечные удары по узловым точкам колонии и местам наиболее ожесточенного сопротивления; били на полное подавление. Насколько мне известно, погибло около трех тысяч; вы и еще сто пять килрачей оказались в плену. К счастью, вы успели вовремя убрать с планеты детей!