Эмма Дарси
Свадьба во спасение
ПРОЛОГ
Джонни Эллис
Первый день в Гундамурре
Самолет зашел на посадку над красной грунтовой взлетно-посадочной полосой. Кроме нескольких построек, явно принадлежавших овцеводческой ферме Гундамурра, до самого горизонта больше не было видно ни единого строения — одна бескрайняя пустыня с редкими низкорослыми деревцами и чахлым кустарником.
Этот вид напомнил Джонни старинные народные баллады о невероятных трудностях, которые приходилось преодолевать жителям здешних мест. И теперь, увидев эти просторы собственными глазами, он понял, почему музыка здешних баллад всегда медленна и тягуча — здесь ничего не происходит быстро.
— Жаль, что у меня нет фотоаппарата, — пробормотал Рик Донато.
Эти слова вызвали любопытство Джонни. Завораживающая красота этих мест вполне могла поразить Рика так же, как поразила она его самого, жившего до сих пор в городе, но его удивило, что Рик — дитя улиц с воровским прошлым — увлекается фотографией. С другой стороны, слова о фотоаппарате могли быть сказаны, чтобы скрыть волнение из-за того, что их ожидало.
Рик выглядел так, как будто вырос в мафиозной итальянской семье: черные вьющиеся волосы, оливковая кожа, темные глаза, в которых иногда вспыхивал опасный огонек. Но будь это так, какой-нибудь пронырливый адвокат обязательно помог бы ему избежать тюрьмы за угон автомобиля и он не летел бы сейчас вместе с Джонни и Митчем в этом самолете.
— Какая бескрайняя пустыня, — подавленно пробормотал Митч Тайлер. — Мне начинает казаться, что я сделал не правильный выбор.
Что ж, Джонни мог понять настроение своего второго товарища по несчастью — в отличие от него самого и Рика у Митча была настоящая семья, мать и сестра, которые, конечно же, не смогут навещать его здесь. И все же, по мнению Джонни, год тюрьмы в любом случае хуже, чем шесть месяцев работы на овцеводческой ферме…
— Нет, — уверенно сказал Джонни. — Что угодно, лишь бы не быть запертым в камере. Здесь мы сможем хотя бы свободно дышать.
— Чем дышать-то? Пылью? — насмешливо уточнил Митч.
В этот момент самолет коснулся земли, подняв облако этой самой пыли.
Джонни меньше всего заботила пыль — лучше пыль пустыни, чем затхлый воздух тюремной камеры. Оставалось надеяться, что Митч не намерен брюзжать в течение всех шести месяцев, которые им предстояло здесь провести. Ему не хотелось бы конфликтовать с ним. Парень был осужден за избиение, и хотя избил он мужчину, изнасиловавшего его сестру, Джонни подозревал, что Митч в принципе очень вспыльчив и легко пускает в ход кулаки.
У Митча были пронзительные голубые глаза, темные волосы и резкие черты лица. При стройной и гибкой фигуре он был мускулист и очень силен. Жить с ним бок о бок будет очень непросто, подумал Джонни.
— Добро пожаловать в Великий Австралийский Аутбэк1, — насмешливо произнес полицейский, сопровождавший их. — И помните… если вы, три городские задницы, хотите остаться в живых, не вздумайте бежать — здесь некуда бежать.
Все трое проигнорировали его слова. Им было всего по шестнадцать лет, и они очень хотели выжить, независимо от того, что уготовила им судьба. А бежать было бы действительно глупо — уж лучше выдержать эти три месяца и стать свободными людьми.
Все так, вот только Джонни не чувствовал себя виноватым. Он никогда не был дилером наркотиков — просто оказал услугу парням из рок-группы, захотевшим выкурить по сигарете с марихуаной после выступления в клубе. Они дали ему деньги, чтобы он купил им марихуану, и копы загребли его в тот момент, когда он расплачивался с настоящим дилером.
Он не мог сказать, что деньги дали ему музыканты, иначе он стал бы предателем. Джонни предпочел промолчать и сесть в тюрьму, а когда появилась возможность заменить срок отработкой на отдаленной овцеводческой ферме, даже обрадовался. Может быть, ему удастся раздобыть гитару…
С малолетства Джонни усвоил, что с людьми лучше так или иначе ладить, а не наживать врагов и, следовательно, неприятности. Ему до сих пор снились кошмары, в которых его первые приемные родители запирают его в темный чулан. К тому времени, как его передали в другую семью, он уже научился приспосабливаться. Его тактика выживания была проста — заводить друзей и избегать неприятностей.
Он очень надеялся, что владелец овцеводческой фермы окажется благоразумным человеком, а не ублюдком, использующим систему правосудия, чтобы иметь дармовую рабочую силу, как некоторые из его приемных родителей, которые еще и получали от правительства деньги за то, что издевались над детьми, переданными им на попечение.
Судья молол вздор о том, что эта правительственная программа помогает оступившимся подросткам вернуться на путь истинный, но он явно не представлял себе, как на самом деле обстоят дела.
Самолет остановился рядом с «лендровером», возле которого стоял мужчина. Хозяин? Мужчина был высоким, широкоплечим, плотно сбитым, с грубоватым обветренным лицом и седыми волосами. На вид ему было около пятидесяти, но выглядел он крепким и внушительным.
С таким лучше не связываться, сразу понял Джонни, и дело было вовсе не в габаритах этого человека — он и сам был рослым и хорошо развитым для своих шестнадцати. Многие подростки не рисковали с ним связываться, хотя Джонни никогда первым не лез в драку. Было в мужчине что-то значительное и внушающее уважение.
— Джон Уэйн[Джон Уэйн (1907-1979) — популярный американский актер.
Снялся в более чем 130 фильмах, главным образом в вестернах, оставаясь верным традиционному образу «сильной личности».] спешит на помощь, — сыронизировал Митч, хотя было заметно, как он напряжен.
— А где его лошадь? — подыграл Джонни, надеясь, что Митч расслабится, а это будет лучше для всех них.
Ответом ему стала усмешка, кривоватая, но все-таки усмешка. Это позволило Джонни надеяться, что все обойдется.
Он поймал на себе любопытный взгляд Рика Донато. Интересно, о чем он думает? Считает его безобидным? Не представляющим угрозы? Или просто хорошим парнем? Что он видит, глядя на него?
Джонни посмотрел на себя как бы со стороны симпатичный парень высокого роста с прямыми темно-русыми волосами, то и дело спадающими на лоб, глазами зелено-коричневого цвета и белозубой заразительной улыбкой.
Но даже с такой внешностью Рику по этой части он не конкурент. Должно быть, девчонки с ума сходили по Рику, и это стало причиной его неприятностей — он угнал чей-то «порше», чтобы привлечь внимание какой-то богатой цыпочки. У Джонни же не было времени на девчонок — он просто хотел играть свою музыку, создать свой ансамбль и петь свои песни.
Пилот заглушил двигатели.
Конвоир приказал им забрать из-под сидений свои сумки и спустя несколько минут вывел их из самолета навстречу жизни, очень далекой от той, которую они знали до сих пор.
— Вот твои парни, Магуайр. Прямо с городских улиц. Покажи им, что к чему.
Большой немолодой человек посмотрел на копа стальным взглядом.
— Здесь у нас другие порядки. — Произнесено это было тихим голосом, но подействовало лучше любого оскорбления.
Мужчина кивнул всем троим.
— Меня зовут Патрик Магуайр. Добро пожаловать в Гундамурру. На языке аборигенов это означает «Добрый день». Надеюсь, день, когда вы ступили на мою землю, станет для вас действительно добрым.
Джонни почувствовал, как успокаивается. Эта короткая речь Патрика Магуайра вселила в него надежду. Но тут он снова напрягся, увидев, как Патрик приближается к Митчу.
— Как тебя зовут, парень? — Патрик протянул огромную руку, способную, казалось, гнуть подковы.
— Митч Тайлер, — после короткой заминки воинственно ответил Митч и пожал протянутую руку с некоторым вызовом.
— Рад познакомиться, Митч.
Рукопожатие было коротким, без многозначительной попытки продемонстрировать, кто хозяин положения.
Джонни уже приготовил свою самую обаятельную улыбку, действующую, как он знал, обезоруживающе, но она не потребовалась. Патрик протянул ему руку.
— А ты…
— Джонни Эллис. Приятно познакомиться, мистер Магуайр.
Стального цвета глаза окинули его оценивающим взглядом, и Джонни почувствовал, что они видят его насквозь, видят то, что он старательно прятал от всех в самой глубине своей души. Его желудок сжался в нервном спазме.
В глазах Патрика зажегся какой-то странный огонек, породив в Джонни чувство несвойственного ему смущения. Наконец мужчина выпустил его руку и обратился к Рику, который тоже представился.
— Готов ехать? — спросил у него Патрик.
— Да, я готов, — надменно ответил Рик, и это прозвучало так, как будто он бросил вызов всему миру.
Джонни снова напрягся — все, чего он хотел, это прожить грядущие шесть месяцев без лишних проблем. Он не был задирой и драчуном, как Митч и Рик, в совершенстве освоил науку выживания, и лезть на рожон было не в его стиле.
Магуайр наблюдал за тем, как его новые работники усаживаются в машину. Его ферма называлась «Добрый день», и Джонни снова взмолился, чтобы так и случилось. Без проблем. Без стрессов. Без единого неверного шага, который помешал бы ему поскорее попасть туда, куда были устремлены все его помыслы, — в мир музыки.
Ради этого он был готов на многое. Готов в большей степени, чем Рик и Митч.
Джонни очень надеялся, что они смогут ужиться и установить дружеские отношения. Тогда он и представить себе не мог, что дружбу, родившуюся на этой земле, они пронесут через всю жизнь, приходя на помощь друг другу в трудные моменты.
И заложил основу этой дружбы Патрик Магуайр, ставший всем им отцом, которого не знал ни один из них, понявший, каким человеком является каждый, оценивший сильные стороны их характеров, поверивший в них… И всегда ждавший их домой, в Гундамурру.
