Норма Бейшир

Ангелы полуночи

С любовью моему сыну Коллину…

в прошлом – отпетому мошеннику

Разбойники имеют право грабить,

когда воруют судьи.

ОТ АВТОРА

Хотя я в неоплатном долгу перед теми, чьи знания, советы и воспоминания помогли созданию этого романа, они предпочли остаться неназванными – по причинам, которые станут очевидны каждому, кто прочтет книгу. Я уважаю желание этих людей. Каждый из них понял, под чьим именем выведен здесь, и я еще раз благодарю их за то, что они поделились со мной своими знаниями. Выражаю глубокую благодарность и тем, кто помогал мне:

Марии Карваинис, доверенному лицу, другу и наперснице, которая неизменно поддерживала меня, делилась со мной профессиональными навыками и одаривала дружбой. Я не сделала бы этого без тебя (надеюсь, ты стала миллионершей на свои пятнадцать процентов).

Дамарис Роуленд, редактору, на чью помощь я всегда могла рассчитывать. Как редактор, она все делала великолепно, но для меня всегда была больше чем просто редактором. Ты часто говорила, что надеешься когда-нибудь быть полезной мне – это предсказание сбылось. (И все-таки нам так и не удалось спокойно посидеть в домашней обстановке, как мы мечтали.)

Сабре Эллиот, руководителю рекламного отдела издательства «Беркли», чья постоянная поддержка значила для меня гораздо больше, чем я в состоянии выразить. Мне не пришлось потратить на рекламу ни доллара. (Тебе никогда не хотелось создать настоящего монстра?)

Кэрин Витмер-Гоу, тоже автору и моей хорошей приятельнице. Ее забота и понимание показали мне, что на родственную душу всегда можно положиться. (Еще целы те грязные носки, которыми ты грозилась заткнуть мне глотку?)

Тони Реллингу, моему мужу, единственному мужчине, которого я любила. Именно он дал мне то, что невозможно обрести даже ценой долгих исследований, – способность писать о любви и мужество следовать за своей мечтой. (Тебя больше нет с нами, но ты всегда будешь жить в моем сердце.)

Норма Бейшир

Сент-Луис, Миссури

14 февраля 1988 года

НЬЮ-ЙОРК

июль 1987 года

Огромный дом был погружен во тьму. Мужчина и женщина в темных, не стесняющих движений комбинезонах стояли на балконе, собираясь предпринять то, что в полицейских протоколах называется «несанкционированным проникновением». Женщина держала наготове большой брезентовый рюкзак и не спускала глаз со своего партнера. Его рука в перчатке уверенно скользила вдоль края застекленной двери, пока не нащупала провод, соединенный с системой сигнализации. Мужчина достал из рюкзака плоскогубцы и большой моток проволоки с зажимами-«крокодилами» на концах. Медленно и осторожно он провел пальцами по проводу сигнализации и, обнажив его в месте выхода из стены, подсоединил к нему один из «крокодилов».

Когда он перекусывал плоскогубцами провод сигнализации, женщина непроизвольно напряглась, точно ее охватил страх, что вот-вот взвоет сигнал тревоги. Ничего такого, конечно, не произошло. Почему это все еще пугает меня?– удивленно подумала она, с облегчением расслабившись. За последние месяцы ей пришлось не раз пережить подобное, но снова и снова она убеждалась в том, что партнер хорошо знает свое дело и не стоит опасаться неожиданностей. Пора бы уже и привыкнуть. Но в ее ушах все еще звучали его слова, сказанные в тот день, когда они заключили свое дьявольское соглашение: единственная ошибка может стать последней.

Как всегда, ее поражали его спокойствие и уверенность. Он достал из рюкзака небольшой стеклорез и аккуратно проделал в стекле отверстие, достаточное, чтобы просунуть руку и открыть замок.

– Слава Богу, с этим покончено, – перевела дух женщина, когда ее партнер мягко толкнул дверь и шагнул внутрь, на мгновение обернувшись. Лунный свет расчертил его худощавое, энергичное лицо темными и светлыми полосками, на лоб упал локон густых каштановых волос.

– К несчастью, – голос у него был негромкий, но звучный, – это только начало.

Достав из кармана комбинезона две пары очков ночного видения, мужчина протянул одну пару ей, надел свои и жестом показал, чтобы она сделала то же самое. В следующее мгновение комната залилась неестественным красным светом, зато теперь стали видны инфракрасные лучи, пересекающие ее во всех направлениях. Смертельно опасные лучи, невидимые без специальных очков. Лучи, мгновенно включающие электронную систему сигнализации даже при едва заметном изменении температуры, которое неизбежно возникает при их пересечении.

Женщина замерла в дверном проеме, вопросительно глядя на партнера, оценивающего ситуацию.

– Это невозможно, ничего не получится, – вырвалось у нее.

Он покачал головой:

– Нет, просто трудно. Ну, пошли?

– Ты, должно быть, сошел с ума! Нам не пройти…

– Ошибаешься. Пройти можно везде и всегда. Сама видела.

– Ты в самом деле думаешь, что нам удастся проскочить?

– По-моему, есть только один способ проверить это, – усмехнулся он.

Глубоко вздохнув, женщина кивнула, хотя и с явной неохотой.

Быстро, но осторожно они двинулись к противоположной стене, старательно уклоняясь от смертоносных лучей – проползая под одними, перепрыгивая через другие. И вот уже цель впереди – сейф, спрятанный в нише за бесценной картиной Матисса. На мгновение задержав на ней яркий луч фонарика, мужчина сунул его своей спутнице, снял картину со стены и положил лицевой стороной на пол. Вырезал холст из рамы, скатал, передал женщине, и она убрала его в рюкзак.

– Теперь давай займемся этим. – Он кивнул на сейф.

Свет фонарика переместился на панель с традиционным круглым замком и кнопками. Достав из рюкзака маленький прямоугольный прибор, похожий на карманный калькулятор с отходящим от него длинным проводом, мужчина прикрепил свободный конец под панелью с кнопками. Для этой цели он использовал кусок мягкого пластичного вещества, которое обычно в шутку называл «глупой замазкой».

Аппарат заработал, на его экране по мере поиска нужной комбинации с сумасшедшей скоростью мелькали цифры. Прошли считанные секунды, и сейф открылся, затем его содержимое перекочевало в подставленный рюкзак. Мужчина запер сейф, отсоединил и убрал аппарат, продел руки в прочные лямки рюкзака и надежно приладил его на спине.

– Давай убираться отсюда к чертям. – Он опустил очки на глаза.

Возвращение на балкон снова потребовало от обоих неимоверной осторожности и изворотливости. Мгновение – и они растворятся в ночи, но… Женщина со страхом смотрела на толстый кабель длиной в несколько сот футов, тянувшийся к другому небоскребу. Тот самый, с помощью которого они добрались сюда. За последние месяцы она множество раз использовала кабель именно такого, особого типа и знала, что он абсолютно надежен. И все же сомнительно, чтобы когда-нибудь ей удалось привыкнуть спокойно проделывать подобные вещи. Трудно не волноваться, зная, что твоя жизнь буквально висит на волоске в пятистах футах от поверхности земли. Перегнувшись через перила, женщина взглянула вниз, на мерцающие огни Манхэттена. Это эффектное в обычной ситуации зрелище сейчас не произвело на нее ни малейшего впечатления, разве что усилило чувство страха. «Единственная ошибка может стать последней», – неотступно билось в голове. Одно неверное движение – и ей конец.

– Давай же! – В голосе мужчины послышались нетерпеливые нотки.

Бесстрашно свесив с перил длинные ноги, точно сидя на краю постели, он ухватился за прочную металлическую петлю, надетую на кабель, с силой оттолкнулся и со все возрастающей скоростью понесся вперед, к соседнему зданию.

Женщина вспомнила слова, сказанные им в тот день, когда она училась пользоваться кабелем: «Я дорожу своей жизнью. Но скользить по этому кабелю совершенно безопасно, хоть младенца таким способом отправляй». Она глубоко вздохнула, с грацией танцовщицы поднялась на перила, вцепилась в петлю и устремилась вперед. Ветер развевал вокруг лица темные длинные волосы, когда она, точно ночная птица, мчалась сквозь ночь, а в голове молнией проносились мучительные вопросы. Когда все пошло вкривь и вкось? – спрашивала она себя. С какого мгновения привычный мир начал распадаться на части?

И главное, как она оказалась здесь, как решилась принять участие в… этом?

САНТА-ЕЛЕНА, КАЛИФОРНИЯ

сентябрь 1975 года

Долина Напа утопала в жарком белом мерцании разлитого повсюду солнечного света. Бронзовые тела работавших на виноградниках полуобнаженных людей блестели от пота. Они собирали спелые гроздья – долгий, изнурительный труд, конечной целью которого были изумительные вина, прославившие северную Калифорнию. Кое-где к изготовлению вин уже приступили, и в воздухе витал острый пьянящий аромат. Для этих мест сбор винограда – явление столь же обычное, как многочисленные толпы и постоянные пробки на улицах Нью-Йорка, хотя и не столь общеизвестное. Это винодельческий край, и куда ни глянь, всюду взгляд падал на виноградники и винные заводы.

Около одного из виноградников на поросшем травой холме под большим дубом сидела Абби Гианнини, задумчиво глядя на раскинувшийся перед ней пейзаж. Рядом лежали альбом и несколько карандашей. На девушке был ее обычный наряд – выгоревшие джинсы и свободная блузка цвета слоновой кости с вышитыми по вороту и низу яркими пестрыми цветами. Длинные темные тяжелые волосы волнами рассыпались по плечам, подчеркивая красоту смуглого овального лица. Большие темно-карие глаза, кожа оливкового цвета и прекрасные, почти совершенные черты свидетельствовали об итальянском происхождении Абби.