ГЛЕБ ГЛИНКА.
ПОГАСНЕТ ЖИЗНЬ, НО Я ОСТАНУСЬ
Собрание Сочинений
СТИХОТВОРЕНИЯ
ИСТОКИ
В поэзии я знаю толк,
Но не судья своим твореньям.
В словесных дебрях старый волк
Чутьем находит вдохновенье.
Лететь ли в бездну или ввысь —
Суть, разумеется, не в этом.
Без мастерства не обойтись
Ни акробату, ни поэту.
В стихах вне ритма колдовства
Расчеты замысла бессильны.
Глухие, нищие слова —
Как надпись на плите могильной.
Победный петушиный крик.
Моей чужд лире невеселой,
И если дар мой невелик,
Всё ж я поэт суровой школы.
Среди марксистской шелухи,
В эпоху примитивных вкусов
Меня учил писать стихи
Валерий Яковлевич Брюсов.
В ТЕНИ
Избранная лирика
(Нью-Йорк, 1968)
Эту маленькую книжку с большой любовь посвящаю жене моей Елизавете и сыну Глебу
На склоне дней
(1953-1968)
ЗАВИСТЬ
Остроноса, утла, лыса,
На тропинку вышла крыса.
А потом беда к беде,
Словно дождик по воде.
Журавлины длинны ноги
Не нашли пути–дороги.
Расширяются круги…
Всё не так, как у других.
НОВАЯ КОРЕННАЯ ПУСТЫНЬ
Архимандриту Иннокентию
В густой листве и в ельнике,
В лесах чужой земли
Монахи и насельники
Обитель обрели.
Храм и подворье скромное,
Как помыслы, чисты.
Среди кладбища темного
Лампады и кресты.
Родным звучит наречием
Здесь звон колоколов
И Богу птицы певчие
Хвалу поют без слов.
Нельзя не позавидовать
Такому бытию:
Мне б без него не видывать
Всю суетность свою.
Владычицей помилован,
Любовью окрылен,
Смиреньем цементирован
И верой укреплен,
Действительный, не сказовый,
Приветлив, светел, строг,
Как у Христа за пазухой
Живет монастырек.
УТЕШЕНИЕ
Все наши прежние устои
Летят, как из подушки пух.
Весь опыт ничего не стоит.
Расщеплен атом, ум и дух.
Заварена такая каша
Из достижений и угроз,
Что все проблемы жизни нашей
Нельзя воспринимать всерьез.
Итак, восславим провиденье
За то, что сохранен для нас
Беспечности и удивленья
Неограниченный запас.
ПРИЗРАК
Войны тревожная заря,
Как зверь, встает из бездны.
Нам говорят: «Не спорьте зря,
Протесты бесполезны.
Идите лучше воевать,
Не трусьте и поверьте,
Ведь так и так не миновать
Неотвратимой смерти».
Ну что ж, поверим, не впервой.
Пусть правнуки и внуки
Трудиться станут день-деньской
Для атомной науки.
Чтобы умолкла их душа,
Как сломанная лира,
Чтобы мозг ядерный решал
За них проблемы мира.
НАПУТСТВИЕ
Сыну Глебу
В бочку меда дегтя ложку
Опускаю я любя.
Ты тернистую дорожку
Выбрал в жизни для себя.
Что же, можешь стать поэтом.
Будь неистов и суров.
Строго выполняй заветы
Величайших мастеров.
Сон забудь и спозаранку,
Лень и праздность истребя,
Как перчатку — наизнанку
Выворачивай себя.
Для твоих стихотворений
Всё должно быть под рукой:
Многостопность размышлений
И больших цезур покой.
Знай — слова играют в прятки,
Ты найди их, извлеки
И рассаживай по грядке,
Удаляя сорняки.
Голым метром не пиликай,
Пусть развязней и смелей
Ухмыляется пиррихий,
Спотыкается спондей.
Рифмы могут быть как льдинки,
Только б звякали слегка,
Как звоночек на машинке,
Дескать — кончена строка.
Важно, чтобы был порядок,
Чтобы мера, лад и строй…
Без туманов и загадок
Ты не балуйся, а строй.
Строй не как воздушный замок,
Укрепляй внутри, вовне.
Строй упорно, строй упрямо,
Строй как доты на войне.
Пусть страница за страницей
Удивляет самого
Взрывом ярких экспозиций
И концовок торжеством.
Ну, для первого посланья
Это всё пока. Прости,
До стихов и до свиданья
На страдальческом пути.
ЛИРИЧЕСКИЙ ТРАКТАТ
Жене моей Елизавете
Не знает любовь повторений
И множественного числа,
И в каждом своем воплощеньи
Иная она, чем была.
Взаимность — нелепое слово,
Взаимность торговле нужна,
А ревность лишь страсти основой
Служила во все времена.
Любовь — это жалость до боли,
Никак не мое иль моя :
Тебе , для тебя и тобою,
Во всем только ты , а не я .
В НЕДРАХ СЕМЕЙСТВА
Остались мы с женой одни
В своей большой квартире.
Мелькают месяцы, как дни,
Одни мы в целом мире.
У нас был сын и вот ушел —
Беспомощный мальчишка.
Кровать осталась, стул и стол,
На стуле пиджачишко.
Оперся на него рукой
Усталой и дрожащей,
А как хотелось бы иной
Опоры — настоящей.
ПОДЗЕМНЫЙ СОБОР
В пещерных недрах мчится
Собвей, у-бан, метро —
Летит, но не как птица,
А гулко, как ведро
Гремит в пустом колодце,
Стремглав летит на дно.
Рискует расколоться
Незрячее окно.
