Боровиков С

Путь к народу

С. Боровиков

Путь к народу

Предисловие

Толстой А. Н. Четыре века. - М.: Сов, Россия, 1980. - 512 с, ил.

1

Обширные пространства, лежащие к востоку от Волги, в Саратовской, Симбирской, Самарской губерниях, назывались и теперь называются Заволжьем. От низменного левого берега начинаются плодородные земли - зимой бескрайне белые, весной зеленые, летом желтые и прозрачно чернеющие осенью. Здесь находились крупнейшие частные имения (почти 80 процентов земли к началу XX века принадлежало крупным землевладельцам). Два самарских уезда Ставропольский и Сызран-ский - были центрами этого заповедного до поры до времени царства хлеба, дворянских красных околышей, поголовной родственности, царства простора, необузданности нравов и сословной спеси, на которое, однако, уже наступал новый век.

В самарском Заволжье родился (10 января н. ст. 1883 г.) и вырос Алексей Николаевич Толстой, оно стало для будущего писателя той малой родиной, с которой начинается постижение страны, мира, эпохи.

Незадолго до рождения третьего сына родители его пережили семейную драму, в результате чего их союз распался. Отец писателя граф Николай Александрович Толстой был одним из заметнейших людей губернии, неся в себе причудливое смешение черт провинциального дворянства, в котором буйство сочеталось с добродушием, кичливость с широтой натуры, природное чувство родины с нелепыми, зачастую невежественными представлениями о мире. Эти черты в разном обличье мы встретим у героев цикла "Заволжье", к которому относятся и повести "Мишука Налымов" и "Приключения Растегина".

Мать писателя Александра Леонтьевна (девичья фамилия Тургенева) была человеком, оказавшим огромное влияние на сына. Помимо естественной материнской любви и близости, она заложила основание его писательской судьбы - в первую очередь тем, что сама была писательница. Писала она всю жизнь - и живя с Н. А. Толстым, и уйдя от него к либералу, прекраснодушному земскому деятелю и прожектеру А. А. Вострому, который и стал вторым отцом Алексею Николаевичу, "вотчимом", как называл его позже писатель. С новым браком ушло многое, что связывало Александру Леонтьевну с заволжским дворянством, его преданьями, предрассудками и нравами. Пришло иное, в том числе и либерально-литературное, провинциально-интеллигентское. Вот в этой смеси и, да позволено будет сказать, диффузии дворянства и либеральной интеллигентности рождалось раннее мировоззрение будущего писателя, которое будет диктовать ему на долгие годы и общественное поведение, и направления творчества, во многом и судьбу.

Раннее детство Толстого протекало в имении Сосновка, в русской заволжской деревне, на берегу речки Чагра, в Николаевском уезде Самарской губернии (годы отрочества прошли в самой Самаре и уездной Сызрани). "Оглядываясь, думаю, что потребность в творчестве определилась одиночеством детских лет: я рос один в созерцании, в растворении среди великих явлений земли и неба. Июльские молнии над темным садом; осенние туманы, как молоко; сухая веточка, скользящая под ветром на первом ледку пруда; зим-кие вьюги, засыпающие сугробами избы до самых труб; весенний шум воды, крик грачей, прилетавших на прошлогодние гнезда; люди в круговороте времени года, рождение и смерть, как восход и закат солнца, как судьба зерна; животные, птицы; козявки с красными рожицами, живущие в щелях земли; запах спелого яблока, запах костра в сумеречной лощине; мой друг Мишка Коряшонок и его рассказы; зимние вечера под лампой, книги, мечтательность (учился я, разумеется, скверно)... Вот поток дивных явлений, лившийся в глаза, в уши, вдыхаемый, осязаемый... Я медленно созревал, в дальнейшем медленно вживался в современность, но, вжившись, воспринял ее всеми чувствами. Меня могут упрекнуть в чрезмерной эпичности, но происходит она не от безразличия, а от любви к жизни, к людям, к бытию". Так вспоминал А. Н. Толстой в 1929 году. Писать он начал очень рано. Александру Леонтьевну, мечтавшую о писательской карьере сына, писания эти огорчали. "Все очень серо", - вынесла она приговор. В самом деле, не только юношеские сочинения, но сохранившиеся тетради двадцатидвух-, трех-,четырехлетнего Алексея Николаевича буквально ничем не обещают скорый и мощный литературный взлет. Трудно сказать, в чем причина медленного созревания писателя. Вспомним, что и Бунин жаловался Чехову на то, как постыдно слабо начинал, на что Чехов успокоительно ответил, что это свойство настоящих талантов. В применении к А. Н. Толстому хотелось бы подчеркнуть именно методичность его работы. Он с юности положил себе писать ежедневно (хотя и выбрал поначалу себе профессией технику поступил учиться в Петербургский технологический институт), и поразительная его работоспособность вызвала, наконец, к жизни, к творчеству все, запавшее в детскую душу на берегах степной речушки Чагры. Как бы то ни было, но к моменту своих успешных дебютов в прозе, относящихся к 1910 году, Толстой был опытным литератором, проведшим за письменным столом тысячи часов. Уже его первые книги стихов, особенно сказок ("Сорочьи сказки" и "За синими реками"), привлекли внимание критики и читателей "какой-то особой свободой, непринужденностью, (которой всегда отличались все писания Толстого)" [И. А. Бунин. Собр. соч. Б 9-ти т. Т. 9. М., "Худож, лит.", 1967, с. 434.].

Повести и рассказы, объединенные позднее в цикл "Заволжье", открыли русскому читателю уверенного мастера, "писателя, - по словам М. Горького, несомненно, крупного, сильного и с жестокой правдивостью изображающего психическое и экономическое разложение современного дворянства" [М. Горький. Собр. соч. в 30-ти т. Т. 29. М., Гослитиздат, 1955, с. 141.]. Далее в этом же письме слушателям школы в Болонье Горький называет начинающего писателя "новой силой русской литературы". Завидная прозорливость!

Действительно, эти повести и рассказы дают яркое представление о последних годах жизни поместного дворянства. Если И. А. Бунин в своем "Суходоле", "Антоновских яблоках" и других произведениях пропел, как выразился Горький, отходную уходящему классу, с печалью по невозвратному прошлому, то молодой Толстой взирал на упадок и разрушение с веселой, не всегда объяснимой усмешкой. Здесь стоит обратить внимание на эту черту, как о б-щ у ю для всего творчества Толстого. Опять-таки Горький писал ему: "Да, воспринимаю его, Ваш талант, именно как веселый, с остренькой усмешечкой".

Произведения о заволжской жизни, с которыми встретится читатель в этом сборнике - "Мишука Налымов" (1910) и "Приключения Растегина" (1913), весьма отличаются от "Повести о многих превосходных вещах", как называлось сначала "Детство Никиты". Ведь мы помним хозяев Сосновки - родителей Никиты добрыми, умными, деликатными людьми, помним их ясную чистую жизнь, чистую совесть и твердые нравственные принципы. А здесь с первых страниц о богатом помещике Михаиле Налымове читатель узнает, что тот "с отвислыми усами, с воловьим, в три складки, затылком" сидит у окна, ждет, не проедет ли кто. "...Не понравится ему проезжий - перегнется за окошко и закричит: "Спускай собак, - моя земля, кто разрешил мимо дома ездить, черти окаянные!.." А сколько безобразий успеет сотворить Мишука в небольшой повести - не счесть!

Не лучше и помещики, чью галерею выстраивает писатель в "Приключениях Растегина". Здесь и Сомов, у которого "в кабинете нашли младенца в спирту", и Борода-Капустин, "жену заморил... голодом и живет с цыганкой", и барышни Петуховы, у отца которых "жил араб из Индии в камердинерах, оказался больной проказой; смотрите, как у них щеки-напудрены". Правда, все эти гадости сообщает не автор, а один из помещиков - Дыркин, но и того, что рисует нам писатель, достаточно, чтобы ужаснуться, правда, со смехом, так как ужасы явно преувеличены и не всегда серьезны. Если присмотреться, то о собственных безобразиях обитатели Заволжья более говорят, чем осуществляют их. Они не злопамятны, во многом наивны и доброжелательны. Главная беда их - страшная оторванность от настоящего времени, особая принципиальная отсталость, стремление во что бы то ни стало остановить ход времени. Вот и цепляются они за что угодно, лишь бы выглядеть настоящими поместными дворянами, не хуже предков. Они как бы усердно копируют пушкинского барина Троекурова.

Для характеристики отношения молодого писателя к героям "Заволжья" следует подчеркнуть фигуру "нового человека" - крупного предпринимателя богача Растегина. Как ни смешны, а порою и ужасны дворянские последыши, с которыми сводит его поездка "за стилем" (Растегин выполняет здесь роль Чичикова в "Мертвых душах", что неоднократно отмечала критика), но в сравнении с ними он вовсе ничтожен, своего ничего за душой у этого новейшего российского буржуа.

Единственное святое, что есть в мире "Заволжья", - это свет чистой и верной женской любви. Образ Веры Ходанской положит начало целой галерее толстовских девушек (в которых не без основания замечают влияние Тургенева), героинь романов "Чудаки", "Хромой барин" и других произведений.

2

Период, наступивший у молодого писателя вслед за успехом "заволжских" повестей и рассказов, был для него весьма непростым. Он много пишет, печатается. Пьесы, созданные по темам "Заволжья", пользуются успехом шумным, порой даже скандальным. Выходит первый - "Чудаки" (1911), а затем и второй - "Хромой барин" (1912) романы Толстого. Он - петербуржец, участник кружков и литературных клубов, посетитель вернисажей и салонов, сотрудник многих журналов, газет, альманахов, сборников. Но за успехом этих лет стоит и нечто иное: все углубляющийся кризис художника и гражданина, ощущение тупика, в который он движется (обратим внимание, что "Приключения Растегина" - "помещичья" повесть, написана после двух лет писания и печата-кия рассказов и повестей совершенно иного плана: писатель вернулся, чтобы вновь зачерпнуть из первого и главного своего источника). Сам Толстой уничтожающе отрицательно отзывался о своих произведениях 1912 - 1914 годов: "Я исчерпал тему воспоминаний и вплотную подошел к современности. И тут я потерпел крах. Повести и рассказы о современности были неудачны, не типичны".