Глава 1. ВСЕ НАЧАЛОСЬ СО СТАРИННОЙ МОНЕТЫ

Это случилось именно здесь. Нет, кажется, немного левее… или правее? И так ли это важно? А-а, я тоже сначала думала, что неважно. Но ничто не бывает на свете ни с того ни с сего. Скажем, две приятельницы встретились на улице: «Привет, как дела?» Казалось бы, чистая случайность, просто р-раз — и встретились. А вот и нет, потому что на все есть свои причины. Одна бежала, торопилась, а другая останавливалась у каждой витрины, и именно поэтому они пришли в одно и то же место, в одно и то же время. Или другой пример… Нет, лучше не надо. Понимаете, мне просто хотелось поговорить, ведь в этой книжке у меня почти не будет возможности высказаться, задать вопрос, получить ответ. Сами увидите. Судя по всему, в этой истории мне и участвовать-то не придется. Вот я и разболталась. Извините.

Итак, Фернанду был уверен, что все произошло именно здесь. Здесь, и больше нигде. Фернанду всегда точно знал, как и что происходило. Или — как считали его младшие брат и сестра — воображал, что знает. Для любого случая он находил (или воображал, что находит) логические объяснения. Для этого ему иногда приходилось перекапывать целые горы книг. Ну и доставалось ему от младших! Какими только прозвищами они его не награждали! И «библиотечная крыса», и «книжный червь»… К тому же Фернанду собирал монеты и марки, и сестренка Мафалда не упускала случая позлить его, заявляя, что он «коллекционирует чужие плевки».

— Я стоял тут, и монета не могла далеко укатиться!

— А вот и могла! Кругленькая, гладенькая, шмыг-шмыг между камушками — и поминай как звали! — ехидничала Мафалда.

— Ну что, так и будем здесь торчать, пока не отыщется твое бесценное сокровище? Была бы хоть золотая… — проворчал Вашку.

— Золотая… Что ты понимаешь!

— Золотая-медная, заблудилась бедная! — промурлыкала Мафалда и, не дожидаясь расплаты, поскакала вниз по дороге. Потом остановилась и, не давая брату опомниться, затараторила: — Вон, вон, что-то темное, может быть, твоя монета, говорила я тебе, что она далеко закатилась, а вы мне никогда не верите!

Вашку не особенно волновала судьба монетки, но он побежал вслед за братом вниз по склону холма, к тому месту, куда показывала Мафалда. Ничего там не было.

— Вы что, слепые? Пора очки покупать. Будете носить их на шнурочке, как тетя Леокация. Да вот же, внизу! Видите, блестит?

— Может, мы и правда ничего не видим, зато тебе явно лишнее мерещится. Или что-то с головой не в порядке? Спутать пробку от пивной бутылки со старинной монетой, с монетой эпохи дона Карлуша…

— Во-первых, — изрекла Мафалда и начала загибать пальцы, — она так же относится к эпохе дона Карлуша, как я к эпохе принцессы Магалоны; ты купил ее на прошлой неделе на барахолке при мне, и было их там навалом, хоть пруд пруди. Во-вторых, если ты так ею дорожил, незачем было таскать ее в кармане; а в-третьих, повтори-ка насчет головки, с которой не все в порядке, я что-то не расслышала…

Одним словом, дело дошло до драки. Ни дать ни взять бойцовые петухи. Только родные братья и сестры способны так сердито наскакивать друг на друга: и за волосы, и щипаться, и «зануда», и «мелюзга сопливая»… А бедный Вашку, которому заодно тоже перепадало от воюющих сторон, только вопил: «Хватит, перестаньте, ненормальные, к чаю опоздаем!» — и каждые пять минут хватался за носовой платок, потому что был совершенно простужен и у него без конца текло из носа.

Трава под ногами бойцов была сплошь усеяна камнями, да и вся территория замка Сан-Жоржи, прямо скажем, не перина, так что упавшему пришлось бы несладко. В конце концов ребята устали меряться силами, уселись на небольшую каменную скамью и огляделись. Они любили эти места и часто сюда приходили, но в этом уголке, кажется, еще не бывали.

— Странная скамья, — сказала Мафалда, вытирая вспотевший лоб.

— Скамейка как скамейка, обыкновенная, каменная… — ответил Фернанду.

— А вам бы хотелось, чтобы она была из красного дерева, — попытался сострить Вашку, предварительно чихнув раз пять подряд.

— Довольно глупо. Я имела в виду, что эта скамейка белее других, — ответила Мафалда.

— Спешите, спешите, в нашей программе рекламная передача «Дорогая соседка, как вам удается содержать свои скамейки в такой ослепительной чистоте?», — провозгласил Вашку, и все рассмеялись.

— А все-таки она белее остальных, — настаивала Мафалда. — Спорим, что ее недавно поставили?

Вашку скривился, намереваясь как следует чихнуть: «А-а-а-а…», но, не доведя дело до конца, хлопнул себя по лбу и сказал:

— Ай-ай-ай, голова дырявая! Ну конечно, уважаемая сестрица, я забыл сообщить вашей милости, что король Португалии дон Афонсу Энрикеш не далее как вчера повелел установить здесь эту прекрасную скамью в ожидании вашего визита! Да, совсем памяти не стало. А все проклятый насморк. Простите великодушно, сеньора!

— Тебе бы только паясничать, — огрызнулась Мафалда. — Вот сейчас увидишь, что я права. Найдем сторожа и спросим.

— Потрясающая идея! — не удержался Фернанду. — Такая гениальная мысль могла прийти в голову только моей сестре, у которой…

— У которой что?.. — грозно спросила Мафалда.

— У которой… удивительно светлая голова! У-ди-ви-тель-но!

И они побежали к воротам замка, где обычно дежурил сторож.

Глава 2. ПОЯВЛЯЕТСЯ ДОН БИБАШ СО СВОИМИ БУБЕНЧИКАМИ, КУПЛЕТАМИ И СТРАННОСТЯМИ

Сторожа не было и в помине.

Только облако пыли клубилось над землей, похожее на густой туман над Тежу[1], из-за которого иногда запаздывают паромы. Как будто туман решил подняться от реки к замку, чтобы сверху полюбоваться на город. Вы, конечно, поняли, что я специально придумала такой красивый образ. Приятнее говорить о тумане над Тежу, чем о дорожной пыли, — немного поэзии доставит читателю удовольствие. Да, простите, кажется, я опять встреваю. Продолжим.

— Что случилось? — удивилась Мафалда. — Откуда столько пыли? В первый раз такое вижу. Может быть, рядом стройка?

— И в замке какой-то шум! — Фернанду был так заинтригован, что даже забыл о потерянной монете.

— А может, банкет? — Вашку потянул носом воздух. — Я слышал, что здесь собирались открыть ресторан. Давайте зайдем, самое время немного подкрепиться.

— Только о еде и думает, обжора! — хмыкнула Мафалда.

— Почему же? — запротестовал Вашку. — Я и о другом думаю. Например, что этот противный насморк никогда не кончится. Меня уже закормили антибиотиками. Да, кстати…

Он сунул руку в карман, пошарил там и вздохнул с облегчением:

— Слава богу, не забыл. Тут они, мои таблеточки красно-синенькие. Пьешь их, пьешь каждые два часа, а толку никакого… А вот мне кажется, что всякие там простуды и вообще все болезни нужно лечить другим способом: полдюжины пирожков натощак, таких румяных, с сахарком и корицей на корочке — м-м-м, вкуснотища! — и два-три литра молока, а то всухомятку нехорошо. Если я стану врачом, то буду выписывать только такие рецепты. Никаких антибиотиков! Никаких микстур! Никаких уколов! А-а-пчхи!

— Ну, что еще мудрого скажешь, специалист по простудам?

— Слушай, кончай издеваться! Воспитанные девочки говорят в таких случаях «будь здоров!». А если хочешь знать, я вот еще о чем думаю: зря мы здесь стоим как дураки лучше пошли бы и посмотрели, что там такое. И вообще, черт побери, как говорит дядя Жоан, у нас демократия!

— А при чем тут демократия? — засмеялась Мафалда.

Вашку, стараясь успеть, пока не засвербило в носу, стал объяснять:

— Здесь ведь нет таблички «Вход воспрещен» или «Вход по пропускам»? Ничего такого. Ни охраны, ни замков, ни решеток, ни кордонов. Ясно? Значит, всем можно, вход свободный. Пошли! А-а-пчхи!

А из замка действительно доносился страшный шум. Слышались чьи-то голоса, выкрики, над головами детей носились черные птицы, явно высматривая добычу. Но пока, кроме этих пернатых хищников, вокруг не было видно ни души. Казалось, что голоса доносятся издалека или приглушаются плотной завесой из дыма.

— Наверно, поросенка зарезали, — неуверенно произнес Вашку.

— А этот все о еде, — отозвалась Мафалда, перейдя почему-то на шепот. — Обоняния ты, видно, не лишился.

— При чем тут еда, балда ты! Посмотри на землю… Поняла?

Камни под ногами были в чем-то темно-красном, и это красное могло быть только кровью, спекшейся кровью. В воздухе появился неприятный запах.

— Вы по-прежнему хотите идти туда?

— Девочка, кажется, боится?

— Вовсе не боюсь, просто в этом тумане ничего не видно!

— Туман! Хорошенький туман! Какая-то сплошная дымовая завеса! Я даже твоего носа не вижу!

— Все равно выбора у нас нет: вперед идти трудно, а назад вообще невозможно. Вы только оглянитесь, — сказал Вашку.

Но в этот момент непонятно откуда — справа, слева, спереди или сзади — послышался голос, напевавший довольно бессвязную песенку. Ребята замолчали.

И из облака дыма появилась поразительная фигура, будто сбежавшая с картинки учебника по истории. Это был человечек в разноцветном костюме с вертикальными прорезями и шутовском колпаке, на многочисленных язычках которого болтались бубенчики, колокольчики, погремушки — словом, все, что способно бренчать, акком