Воробьев Борис

А за тобой придет генерал

Борис ВОРОБЬЕВ

"А за тобой придет генерал..."

Август 1944 г. Войска 1-го Белорусского фронта вступили на территорию Польши и ведут бои в 100 км восточнее и северовосточнее Варшавы. Сил для овладения городом у фронта мало, но варшавяне, введенные в заблуждение польскими националистами, действовавшими по указке эмигрантского правительства из Лондона, начинают восстание, чем провоцируют немцев на репрессии против населения и на тотальное разрушение города. Ища спасения, тысячи поляков устремляются вон из столицы. Среди пестрого потока беженцев был и 66-летний горный инженер, профессор Антонин Фердинанд Оссендовский. Бросив в Варшаве прекрасную квартиру и уникальную библиотеку, он с сонмом домочадцев искал убежища в провинции. И, казалось, нашел его, обосновавшись, в конце концов, в небольшом городке Подкове Лясной, что неподалеку от Варшавы. Гул канонады доносился и сюда, но Оссендовский надеялся, что рано или поздно все кончится и он вернется в родной дом, к своим любимым книгам. Увы! - мечтам профессора не суждено было сбыться. Однажды, в начале 1945 г., в дверь его нового жилища постучали, и по требовательности, с какой это сделали, Оссендовский понял: так могут стучать лишь посланцы судьбы. Он открыл дверь и увидел за ней немецкого офицера в форме СД. Профессор не понимал, почему им заинтересовалась нацистская служба безопасности, и вопросительно смотрел на офицера. А тот, бесцеремонно выпроводив из дома всех его обитателей, уединился с хозяином в его кабинете. Тайная беседа продолжалась несколько часов, после чего офицер ушел. А наутро Оссендовского нашли мертвым.

К тайне его смерти мы вернемся позже, а пока поговорим о нем как о личности. И тут есть чему поудивляться. В юности он учился в Сорбонне, где изучал геологию и горное дело, но во времена русско-японской войны уезжает на фронт уже в качестве корреспондента нескольких петербургских газет. Присутствует на церемонии подписания мирного договора в Портсмуте. А затем отправляется путешествовать в Азию. Больше всего Оссендовского интересует Монголия и Тибет, и он, добившись от китайского правительства открытого пропуска (Монголия тогда принадлежала Китаю), едет в верховья рек Онона и Керулена на поиски могилы Чингисхана, а затем странствует по тибетским монастырям, где изучает древние манускрипты и знакомится с ламами. Время от времени пишет статьи, которые с превеликой охотой публикуют английские, французские и американские газеты. Революция и Гражданская война застают его в Сибири, где вскоре образуется мощный очаг сопротивления большевикам в лице белой армии адмирала Колчака. Конечно, Оссендовский принимает сторону последнего. Он объявляется в его штабе в Иркутске и становится - кем бы вы думали? - министром финансов в колчаковском правительстве! Но вот адмирал разбит, а затем и расстрелян - вместе со своими ближайшими помощниками. Оссендовского в их числе не оказалось. Смельчак, с авантюрным и рисковым характером, он тем не менее своевременно почуял опасность и сумел скрыться от сибирских чекистов. Куда же теперь? Оставаться в Советской России - значит, рано или поздно угодить "к стенке", и Оссендовский принимает отчаянное (в духе своей натуры), но единственно верное решение. С несколькими преданными ему людьми переходит границу с Монголией и устремляется в глубь ее безлюдных пространств, рассчитывая затем попасть в Китай, а оттуда - за океан. Вскользь заметим: задуманное удастся, хотя на пути к спасению Оссендовскому придется пережить столько смертельных опасностей, что их описание могло бы составить целый приключенческий роман. Кстати, в какой-то степени он это и сделал, издав в 1922 г. в Лондоне мемуары "И звери, и люди, и боги" (другое название - "Через страну богов, людей и зверей"). Книга, естественно, вышла на английском языке, но уже спустя три года в Риге появился ее русский перевод. Само собой понятно, что в СССР она не публиковалась, и возможность прочесть ее появилась у нас лишь в 1994 г.

О чем же сочинение? Коротко - о сокровенных знаниях, о гипотетической стране Шамбале (она же Агартха, Беловодье, "царство пресвитера Иоанна"), где живут махатмы, учителя человечества, которые в назначенный день и час выйдут из своих тайных убежищ и наделят его высшими знаниями. Для поклонников и последователей Блаватской и Рериха книга Оссендовского, конечно, как елей на сердце, поскольку автор рассказывает в ней о вещах запредельных, которые, по его словам, происходили у него на глазах. Очень впечатляюще в этом отношении воспоминание о встрече возле монгольского города Кобдо с Тушегун-ламой. Личность историческая, он был не только искуснейшим врачом, но и владел многими приемами тибетских махатм. Один из них лама и продемонстрировал Оссендовскому и его спутникам. В их присутствии рассек кинжалом грудь пастуха, и все увидели его легкие и сердце. Лама коснулся их рукой, и они перестали кровоточить, причем подопытный напоминал не только что убитого, а спокойно спящего. Кончилось тем, что Тушегун-лама прикосновением же "закрыл" вспоротую грудь пастуха, на которой не осталось даже следов ужасной операции. Но говорить о содержании книги - не наша задача; мы взялись проследить судьбу Фердинанда Оссендовского, а для этого необходимо познакомить читателей с еще одним человеком, чью связь с героем нашего рассказа иначе как мистической не назовешь. Мы имеем в виду одиознейшую фигуру барона Романа Федоровича Унгерна фон Штернберга, начальника так называемой Азиатской конной дивизии, буддиста, мечтавшего во главе азиатских народов покорить весь мир. "Советский Энциклопедический Словарь" информирует об Унгерне так: "один из главарей контрреволюции в Забайкалье и Монголии, генерал-лейтенант (1919). В 1917-1919 гг. подручный атамана Семенова. В 1921 г. фактический диктатор Монголии, его отряды вторглись на территорию Дальневосточной республики и были разгромлены". Как видим, справка о деятельности Унгерна начинается с 1917 г., но первые известия о нем относятся еще к 1910-1911 г., когда он служил в чине есаула на Амуре, охраняя с тремя сотнями казаков российско-китайскую границу. Собственно, охраняют ее нижние чины, а что касается офицеров, то они по вечерам пьют горькую, играют в карты и стреляют по мишеням, коими служат картины на стенах или статуэтки на полках (вспомним чеховского "Медведя"), а также червонные и бубновые тузы, пришпиленные к стенной обивке. Но иногда такая "преснота" надоедает, и тогда Унгерн сотоварищи развлекаются в "кукушку". Хохма состоит в том, что проигравший в карты залезает на крышу какого-нибудь сарая и начинает оттуда "куковать", тогда как остальные стреляют в него "на голос". Бывало, попадали - и убитого списывали в числе жертв вражеских нападений. В 1911 г. Монголия попыталась освободиться от китайского владычества, и Унгерн отправился туда добровольцем. Именно в то время он познал и полюбил нравы и обычаи местного населения, поскольку пробыл в этой стране до 1914 г. С началом Первой мировой войны Унгерн снова на фронте. За храбрость получает Георгиевский крест, однако среди сослуживцев известен и тем, что может в любое время затеять скандал, а то и драку. Непосредственный начальник Унгерна, тоже барон, Петр Врангель, будущий последний главком белыми войсками в Гражданской войне, так характеризовал своего подчиненного: "Превосходный офицер, не теряется ни при каких ситуациях. Склонен к пьянству. Способен на поступки, недостойные офицерского мундира". Восток притягивал Унгерна, как магнитом, и он оказывается в Забайкалье, у атамана Григория Семенова, полновластного хозяина Сибирского казачьего войска. Но характер не позволяет Унгерну находиться в зависимости от кого бы то ни было. Ему трудно найти общий язык с Семеновым, и он выжидает момента порвать с ним, одновременно зорко следя за тем, что происходит в соседней Монголии. А там китайцы объявляют о разоружении и роспуске монгольской армии и отстраняют от власти правителя страны - богдохана, отправляя его под арест в правительственную резиденцию - Зеленый дворец. Унгерн понимает: пора. Пора осуществить давно лелеянную мечту - встать во главе желтого воинства и объявить крестовый поход против Европы. Под его командой 10 тыс. казаков, мобильный, хорошо вооруженный корпус, и 2 октября 1920 г. он переходит российско-монгольскую границу. Его цель восстановление независимого монгольского государства во главе с богдоханом. Об этом барон и оповестил пленника Зеленого дворца. 19 октября корпус Унгерна подошел к Урге (так до 1924 г. назывался нынешний Улан-Батор) - попытка овладеть ею с хода не удалась. Но барон не привык отступать от задуманного. Сформировав особый отряд, своего рода спецназ, Унгерн прорвался к Зеленому дворцу и освободил богдохана, которого затем укрыл в одном из монастырей. В благодарность тот присвоил своему освободителю титул князя. Пользуясь благоприятным моментом, Унгерн обратился с призывом к монгольскому населению вступать в его армию и освободить Монголию от ига китайцев. Призыв нашел широкий отклик; армия Унгерна росла не по дням, а по часам, и с ней барон нанес китайским войскам решительное поражение. 15 февраля 1921 г. богдохан вновь встал во главе государства. Однако, как показало ближайшее будущее, это были эфемерные успехи. Большевики в Советской России и революционеры внутри Монголии (Сухэ-Батор, Бодо, Данзан) не хотели создания унгеровской деспотии (перед этим барон объявил, что восстановит в Монголии именно такую форму правления) и объединили свои силы в борьбе против Унгерна. К границам Монголии в спешном порядке двинулась 5-я Красная армия под командованием Василия Блюхера. Верно оценив ситуацию, Унгерн попытался нанести упреждающий удар, начав в мае 1921 г. наступление на Дальневосточную республику. Впрочем, мы несколько опередили события. Вернемся к началу 1920 г., то есть к тем дням, когда Фердинант Оссендовский и его спутники, перейдя границу, оказались в Монголии. Придерживаясь за ранее намеченного маршрута, они попытались через Тибет пройти к Индийскому океану, но из-за трудностей разного свойства (чрезвычайно тяжелые природные условия, постоянные стычки с хунхузами) поход не удался. Пришлось возвращаться в Монголию, где ранней весной 1921 г. и пересеклись пути наших героев - Унгерна и Оссендовского. Произошло это в урочище Ван-Куре, и поначалу Оссендовский не ждал от встречи ничего хорошего. Он уже был достаточно наслышан об импульсивном характере барона и о его жестокости. Тот мог по мельчайшему подозрению застрелить или зарубить кого угодно (что неоднократно и делал), так что экс-министр, дожидаясь рандеву, был готов к самому худшему. Однако опасения Оссендовского не оправдались. Унгерн с одного взгляда определил его суть (воистину: ворон ворону глаза не выклюет!) и понял, что перед ним не шпион, не провокатор и не наемный убийца, которых время от времени подсылали явные и тайные враги, а близкий ему по духу человек. Выслушав поляка, барон пообещал помочь ему как только разделается с текущими делами, а до того зачислил его в свою свиту, и скоро между ними завязалась своего рода дружба, какая связывает совершенно непохожих внешне, но родственных по натуре людей. По-видимому, Унгерну очень импонировали интерес Оссендовского к Востоку и его обширные знания в ориенталистике; последний же увидел в бароне личность настолько своеобразную, что простил ему и его жестокость, и мгновенные перепады настроения и не редкую грубость. Они стали постоянными собеседниками, и в один из вечеров Унгерн, одетый в шелковый желтый халат, погоны которого украшал знак свастики (древний буддийск