Иоахим Гофман

Сталинская истребительная война

(1941–1945 годы)

Предисловие к русскому изданию

Книга Иоахима Гофмана «Сталинская истребительная война» (в немецком варианте — «Stalins Vernichtungskrieg 1941–1945») является одним из лучших исторических исследований «темных пятен» советско-германской войны. Автор является — вернее, являлся, так как Иоахим Гофман скончался 8 февраля 2002 года — одним из наиболее ярких представителей направления западногерманской исторической науки, отстаивавшей постулат, что в 1941–1945 годах война велась между двумя преступными режимами: гитлеровской Германией и сталинским СССР. Иоахим Гофман — известный историк, более 35 лет проработавший в Исследовательском центре Бундесвера по военной истории и специализировавшийся именно на Русском Освободительном Движении и антисоветских формированиях граждан СССР во время советско-германской войны. Работа Гофмана «Tragödie der “Russischen Befreiungsarmee” 1944/45»[1] по праву считается наиболее серьезным и глубоким исследованием по этой проблеме.

Из других книг, принадлежащих перу этого историка, можно выделить: «Восточные легионы в 1941–1943 гг. Туркестанцы, кавказцы, волжские татары в немецких сухопутных войсках»,[2] «Немцы и калмыки в 1942–1945 гг.»,[3] «Кавказ в 1942–1943 гг. Немецкие войска и восточные народы СССР»,[4] «Берлин Фридрихсфельде. Немецкое национальное кладбище».[5]

При этом, являясь последовательным антикоммунистом, Иоахим Гофман выступает прежде всего с уничтожающей критикой сталинского режима и проводившейся им политики, не выдвигая никаких обвинений в адрес народов СССР (и тем более русского народа, который, по мнению Гофмана, наиболее сильно пострадал от сталинской диктатуры). В самой Западной Германии у книги была непростая судьба — некоторые политические круги (прежде всего социал-демократы и зеленые) попытались объявить ее «политически опасной».

Гофман вводит в научный оборот значительное количество новых фактов, в том числе и из немецких военных архивов.

Иоахим Гофман родился 1 декабря 1930 года в столице Восточной Пруссии Кенигсберге. Возможно, это в какой-то степени наложило отпечаток на всё его творчество: после окончания Второй мировой войны территория Восточной Пруссии была поделена между СССР и Польшей, а переименованный в Калининград Кенигсберг стал административным центром Калининградской области СССР. Проживавшие же в Восточной Пруссии немцы — те, кто не успел покинуть родные места до прихода Красной Армии, — в течение нескольких лет были депортированы, большей частью в советскую оккупационную зону Германии. В Западной же Германии выходцы из Восточной Пруссии и других немецких земель, отошедших иностранным государствам, основали близкий к правому крылу ХДС/ХСС Союз изгнанный (Vertriebenenverbünde). Семья Гофмана покинула Восточную Пруссию во время войны и уехала на запад Германии. В 1951 году Иоахим Гофман изучал в высших учебных заведениях Германии новейшую историю, историю Восточной Европы и сравнительную этнографию, защитив диссертацию и получив звание доктора философии. Затем он 35 лет (в 1960–1995 годах) проработал в Исследовательском центре военной истории Бундесвера (Militärgeschichtlichen Forschungsamt der Bundeswehr), постепенно поднимаясь по служебной лестнице. Последние годы он занимал должность научного директора Центра. Специализацией Гофмана стала тема «Вооруженные силы СССР». Таким образом, о Иоахиме Гофмане можно говорить как о крупном, состоявшемся историке-исследователе, хорошо ориентировавшемся в истории СССР и Второй мировой войны.

Книги Гофмана были отмечены в 1991 году Почетной премией им. Вальтера Экхардта за исследования в области истории («Dr.-Walter-Eckhardt-Ehrengabe für Zeitgeschichtsforschung»), а в 1992 году — Культурной премией «Генерал Андрей Андреевич Власов» (Kulturpreis «General Andrej Andrejewitsch Wlassow»).

Но судьба книг Гофмана не была простой. В Германии они часто подвергались критике со стороны левых политиков, не говоря уже о постоянной их критике со стороны просоветских военных историков. В нашей стране работы Гофмана довольно часто цитировались в научных публикациях, но при этом, хотя позиция автора осуждалась, он не получил права на ответ и ему не была дана возможность вести научную полемику. Фактически, дискуссия была односторонней: до сегодняшнего дня работа Гофмана была недоступна отечественному читателю, и его критики могли обходить молчанием многие приводимые им факты и аргументы, сосредотачиваясь на наиболее спорных аспектах концепции Гофмана. Теперь же читатель сможет ознакомиться с аргументацией самого Гофмана, что больше не позволит некомпетентным графоманам-сталинистам выдвигать свои пропагандистские лозунги, пользуясь незнанием бывшими советскими людьми истории своей страны.

Основная идея, которую Гофман развивает в своей книге, заключается в том, что у советского руководства (олицетворяемого Сталиным) еще до нападения Германии на СССР имелись планы войны против Германии, причём войны истребительной, войны на уничтожение. Именно доказательству тезиса об осуществлении со стороны СССР истребительной войны, то есть войны не против вооруженных сил противника, а против всего немецкого народа, и посвящен данный труд Гофмана.

К читателю

«Что ж, если немцы хотят иметь истребительную войну,[6] они ее получат. (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Отныне наша задача, задача народов СССР, задача бойцов, командиров и политработников нашей армии и нашего флота будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины в качестве ее оккупантов. (Бурные аплодисменты, возгласы: «Правильно!», крики «Ура!»).

Никакой пощады немецким оккупантам!

Смерть немецким оккупантам! (Бурные аплодисменты).»

Иосиф Виссарионович Сталин,

6 ноября 1941 г.

Когда 22 июня 1941 г. началась немецкая кампания против Советского Союза, национал-социалистическая пропаганда обосновывала открытие этого нового театра военных действий утверждением, что Вермахту нужно было превентивно опередить угрожавшее советское нападение. После Второй мировой войны немецкая и западная наука отнесли это утверждение к области фантазии и усматривали в Плане Барбаросса давно планировавшееся «нападение» фашистской Германии на ни о чем не подозревавший, плохо вооруженный и готовый к мирному сосуществованию с Германией Советский Союз.

Андреас Хильгрубер рассматривал войну с Советским Союзом как ступень на пути к достижению этой цели, изначально предусмотренную национал-социалистической идеологией и сознательно запланированную Гитлером в рамках его всеобъемлющей идеи мирового господства. Бернд Штегеман в начале 70-х годов в своей широко отмеченной статье выразил сомнение в отношении этой детерминистской трактовки национал-социалистической политики и охарактеризовал военную стратегию Гитлера как решения, вытекавшие прежде всего из текущих политических и военных обстоятельств. Эту дискуссию в 1988 г. продолжил Хартмут Шустерайт своим исследованием о мотивах решения Гитлера напасть на Советский Союз, которое он расценил как попытку «одолеть Запад путем победы на Востоке», охарактеризовав тезис Хильгрубера о многоступенчатой программе Гитлера как «фикцию».

С временным открытием советских архивов и либерализацией научной жизни с 1989 г. стали доступны новые источники, позволяющие лучше увидеть германско-советские отношения 1939-41 гг. и произвести взвешенное рассмотрение. Правда, многолетнюю дискуссию об участии Советского Союза в развязывании войны с Германией в 1941 г. приходится вести с оговоркой, что эта война была схваткой не на жизнь, а на смерть двух тоталитарных систем, которые для достижения своих политических целей использовали одни и те же средства и методы. После 1945 г. это едва ли доходило до сознания западноевропейских ученых, так как Советский Союз четыре года был союзником западных демократий и, в конечном итоге, понеся огромные жертвы решительно во всем, в решающей мере способствовал победе над Германией. Не потому ли в сознании западной интеллигенции победоносный Советский Союз являлся и представителем системы, историческую концепцию которой следовало позаимствовать?

Того, кто в Западной Германии даже через десятки лет после завершения Второй мировой войны подвергал советскую систему критическому исследованию, указывая на ее бескомпромиссное презрение к свободе и человеческому достоинству, на террор и угнетение, нередко обзывали фашистом, подозревали в неонацизме, подвергая смертельной угрозе. Под знаменем антифашизма объединились все те, кто не хотел признавать ничего, кроме советской системы.

Против этого возникло сопротивление на всех уровнях и во всех научных сферах, и именно в немецкой исторической науке не было недостатка в серьезных усилиях, чтобы спокойно, взвешенно и аргументированно противостоять всем попыткам «антифашистской» идеологической индоктринации; в них участвовал и автор настоящего исследования. На основе критического подхода к источникам он исследовал советские военные планы силового противоборства с Германским рейхом, ставшие известными за минувшие четыре года, сравнил их с доселе известными источниками и дополнил систематическим анализом мемуаров советских военачальников. При этом он приходит к выводу, что германско-советская война была неизбежна, а потому обе державы вооружались для этого противоборства, разрабатывали оперативные планы и стремились превентивно опередить противника.