Дашкиев Николай

Властелин мира

Николай Дашкиев

Властелин мира

Оглавление:

* Глава 1. В чем же дело?

* Глава 2. Торпеда движется по спирали

* Глава 3. "Колдун двадцатого столетия"

* Глава 4. Один в море

* Глава 5. Корона "Королевы вселенной"

* Глава 6. "Мыслящая машина" бунтует

* Глава 7. В море и на суше

* Глава 8. Неожиданная встреча

* Глава 9. В джунглях

* Глава 10. Каждый стремится к своей цели

* Глава 11. Хищник против хищника

* Глава 12. Исповедь развенчанного "сверхчеловека"

* Глава 13. Взорванные мечты

* Глава 14. Банкрот ищет спасения

* Глава 15. Друзья и враги

* Глава 16. Ми-Ха-Ло

* Глава 17. Мистер Паркер рискует жизнью

* Глава 18. С заклинаниями против бомб и пуль

* Глава 19. Когда портится мотор

* Глава 20. События развиваются стремительно

* Глава 21. На последнем рубеже

* Глава 22. Конец "Властелина мира"

* Эпилог

Глава 1

В чем же дело?

- Я больше не могу, Джек! Ты слышишь: не мо-гу!

Высокий худой человек - с ввалившимися возбужденными глазами вскочил с места и, шумно отдуваясь, забегал по комнате. Крупные капли пота катились по его морщинистому лицу, он дышал хрипло и учащенно.

- Джек, еще несколько дней такой работы, и я сойду с ума!.. Я уже не владею собой... Как мне хочется разбить вдребезги этот проклятый интегратор!.. О-о-о!.. - человек простонал, сжав руками виски, и тяжело облокотился на подоконник.

За окном плыла густая, влажная, душная тропическая ночь. Ни звука, ни огонька в мягком податливом хаосе. Лишь из окна мутным потоком лился желтый неяркий свет и, не достигая, земли, захлебывался в тумане.

- Джек, ну почему ты так жесток?! - голос человека болезненно дрогнул. Мы знаем друг друга четверть века... Ты никогда не был таким...

Приземистый мужчина с нездоровым одутловатым лицом, сидя у стола, загроможденного сложной аппаратурой, по-прежнему молчал, равнодушно дымя сигарой. Наконец поднял голову и сказал сухо, даже злобно:

- Ты тоже никогда не был таким психопатом, Гарри! Садись-ка лучше на место да заряди новую кассету. Слышал? - босс вернулся. Я не хочу получать из-за тебя взбучку.

С тяжелым вздохом Гарри поплелся в противоположный конец лаборатории. Джек окликнул его вовремя: контрольная лампа интегратора показывала, что начальник требует новую кассету.

Гарри быстро сменил кассету и придвинулся к прибору: как всегда, после перезарядки нужно было произвести подстройку.

- Джек, дай контрольный сигнал! - Гарри произнес эти слова уже обычным деловым тоном.

Джек щелкнул рубильником.

- Готово...

- Уменьшай... Постепенно... Еще... еще... - Гарри внимательно наблюдал за прибором. На молочно-белом экране плясали и извивались две ярко-зеленые линии: они перепрыгивали одна через другую, скручивались в толстый жгут, наконец слились в одну - тонкую и подвижную. Лишь на вершине линия все еще делилась на две.

Гарри чуть-чуть передвинул рукоятку настройки и в тот же миг дико взвыл, откинувшись на спинку кресла. Он почувствовал, что в его глаза ударила вспышка света невероятной силы. Фиолетовые лучи ввинчивались в зрачки, рассекая их бесчисленными тончайшими лезвиями, вливались в мозг струйками расплавленного металла.

- Джек... - Закрыв глаза ладонями, Гарри уже не кричал, а едва слышно стонал. - Выключи... выключи свет... Откуда этот свет? Выключи...

На этот раз Джек не выдержал. Вскочив, он выкрикнул грубо, с оттенком испуга в голосе:

- Что ты городишь, Гарри? Какой свет? Ты ведь не сова, чтобы бояться стоваттной лампы?!

Гарри не отвечал. Он лежал, запрокинув голову, смертельно бледный, неподвижный. Джек подскочил к нему, потряс его за плечи, отнес на руках к дивану, уложил. Гарри открыл глаза:

- Спасибо, Джек. Ты - настоящий друг... Скажи, что это было? Молния?.. Ну, включи же свет - я ничего не вижу.

Джек вздрогнул: под потолком, как и прежде, горела яркая лампа.

- Сейчас, сейчас, Гарри! Верхний свет погас, я попытаюсь зажечь настольную... - Джек нарочно щелкнул выключателем и обернулся к другу. Тот часто-часто мигал веками и торопил:

- Ну, скорее же... Очень темно, а я должен проверить приборы...

- Не волнуйся, Гарри. Должно быть, - авария на станции.

Джек резким движением ткнул пальцем чуть ли не в глаз друга. Гарри не отшатнулся, даже не мигнул. По спине у Джека пополз неприятный холодок: перед ним сидел либо слепой, либо сумасшедший.

- Гарри, ты отдохни, я подежурю за тебя. - Дрожащей рукой Джек налил в стакан немного спирта. - На вот, выпей, а я схожу к монтеру.

Гарри выпил, поморщился и тотчас уснул. Джек уселся на краешек дивана, размышляя над происшедшим. Он не знал, что предпринять. Сообщить боссу?.. Но мистер Харвуд раз и навсегда запретил беспокоить его в лаборатории, что бы ни случилось... Заявить врачу?.. Но этот олух моментально отправит Гарри в сумасшедший дом...

С искренней жалостью смотрел Джек на своего друга. Тот спал тревожно вскрикивал во сне, дышал тяжело. По временам его лицо болезненно морщилось, и он стонал... Да, Гарри, безусловно, серьезно болен. Ну, пусть отдохнет.

В сущности Джек Петерсон вовсе не был черствым и очень любил Блеквелла. Они познакомились еще в колледже Винстона более двадцати лет назад и с той поры бок о бок шли по безрадостной дороге незаурядных инженеров, не умеющих делать бизнес. У них изредка бывали счастливые дни, но чаще всего они нуждались, ведя отчаянную борьбу за существование, и только настоящая дружба помогала им более-менее спокойно переносить тягости и невзгоды. Грубоватая шутка или даже молчаливое пожатие руки могли рассеять дурное настроение, возвратить к тому состоянию грустного оптимизма, которое поддерживает "среднего американца" призраком счастливого случая.

И вот теперь произошло что-то непонятное. Может быть, всему виной несносная тропическая жара, напряженная работа, наконец эти ежедневные галлюцинации у Гарри. У Джека почему-то совсем расстроились нервы. Он стал раздражительным и жестоким; мучения Гарри доставляли ему даже какое-то чувство удовольствия. Однако припадки угрюмого, злого настроения исчезали всякий раз, когда он покидал стены этой лаборатории... Нет, надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше...

Джек укрыл Гарри плащом, проверил работу приборов, сел в кресло и задумался.

Вот уже десять дней они с Гарри работают в этой лаборатории, не зная ни направления, ни цели исследований. Профессор Харвуд нанял их как высококвалифицированных инженеров-радиотехников, но приходится работать в качестве чуть ли не лаборантов. Откуда-то приходят невероятно короткие радиоволны, их надо принять, усилить, записать на специальную пленку, а затем по первому требованию отослать куда-то по высокочастотному кабелю... Что это исследование новейшего радиолокатора?.. Ни схема, ни принцип работы не пригодны для этой цели... Какие-нибудь "лучи смерти"?.. Вздор, конечно... Но почему же Гарри, всегда такой выдержанный и спокойный, вдруг стал истеричным?.. То ему слышатся стоны, то у него появляются боли в разных частях тела... А сегодня - прямо уму непостижимо! - после воображаемой вспышки света он ослеп...

Джек настолько углубился в размышления, что совершенно забыл об интеграторе. Телефонный звонок заставил его вскочить с места.

- Да, да, мистер Харвуд!.. Не спал, мистер Харвуд... Гарри заболел, мистер Харвуд... Нет, не повторится - буду сидеть у аппарата.

Джек торопливо вытер покрывшуюся испариной лысину и бросился к прибору. Кассету он сменил легко, но настроить интегратор долго не удавалось. Когда зажглась световая табличка "Запись!", Джек все еще возился с реостатом.

Тихо жужжал мотор. На экране прибора извивалась волнистая линия. И вдруг один из изгибов этой линии подскочил вверх, задрожал, распадаясь на ряд мельчайших язычков. В тот же миг послышался приглушенный стон.

Что это? - Джек встревоженно посмотрел на Гарри. Тот спокойно посапывал носом. А стон все нарастал, и нельзя было понять, откуда он доносится: его было слышно одновременно со всех сторон. В мозгу возникали какие-то непонятные тревожащие слова, вспыхивали неясные видения; беспокойно, прерывисто стучало сердце.

Джек закрыл глаза и потер лоб. Он начал теперь понимать Гарри: странные, непроизвольные мысли парализовали волю, сковывали тело. Почему-то захотелось отдернуть левую руку - Джек почувствовал, что ей очень горячо.

Убеждаясь в том, что больше не может выдержать этого странного полуневменяемого состояния, Джек все свое внимание перенес на приборы.

Линии на экране так и остались раздвоенными - прибор все еще не был настроен. Джек осторожным движением повернул на несколько градусов рукоятку потенциометра и...

Его левую руку вдруг охватила невероятная боль. Петерсон ясно ощущал: на коже горит какая-то жидкость. Он отдернул руку, но боль не прекратилась. Ладонь багровела, покрывалась пузырями; мускулы напряглись так, что рука казалась перевитой узловатыми веревками. Боль была такой сильной, что уже почти не ощущалась: ее заглушало чувство невероятной злобы, ненависти, упрямства. В эту минуту Джек не смог бы вспомнить ни одного английского слова - в его мозгу сплошным потоком лилась какая-то тарабарщина.

Вспыхнула надпись: "Закончено!", и Джек, с трудом подняв руку, выключил интегратор. Тотчас же исчезла боль. От руки отхлынула кровь.

Сжав ладонями виски, Джек растерянно смотрел в окно. Он чувствовал: несколько дней такой работы - и можно сойти с ума.

Глава 2

Торпеда движется по спирали

В конце апреля 195... года из Владивостокского порта вышел советский теплоход "Игарка" с грузом пшеницы для Индии. Вначале рейс протекал нормально, но в Южно-Китайском море корабль попал в жесточайший шторм.

Здесь, на юго-восточной оконечности Азии, где холодное Курильское течение сталкивается с горячими экваториальными водами, находится кухня погоды тропического пояса. Неглубокое Южно-Китайское море беспокойно вообще, а штормы, или тайфуны, как их тут называют, зачастую достигают исключительной силы. Волны, мчащиеся со скоростью курьерского поезда, иной раз имеют высоту двухэтажного дома. Горе утлому суденышку, попавшему в центр тайфуна! Вода и воздух, смешанные воедино, разметут снасти, искромсают дерево, разбросают железо - от кораблика не останется и следа.