Кей Грегори

Женись на мне, незнакомец

Посвящаю этот роман моему мужу Бобу,

без чьей любви, знания компьютера

и помощи на кухне мне бы никогда

не закончить эту книгу. Выражаю

глубокую признательность Джуди

Мак-Анерин за то, что у нее хватило

мужества прочитать рукопись до того,

как она стала книгой; Бобу и Грейм

Линдсей за то, что они подарили мне

идею привнести в роман

южноамериканский колорит. А также

всем (узнайте себя сами!), кто помог

мне обратить мечты в реальность.

ПРОЛОГ

Нет. О, нет. Нет! Бранд изо всех сил стукнул кулаком по подушке. Этого не может быть. Он смачно выругался про себя. Не может быть… Не должно быть…

Женщина, лежавшая рядом с ним, наморщила во сне нос, и Бранд набрал полную грудь воздуха. Надо держать себя в руках. Стены должны стоять на месте, а не ходить туда-сюда, как им вздумается.

Постепенно комната — или его голова? — пришла в норму, и он заставил себя повнимательнее вглядеться в ночную подругу. Подругу ли? Но уж то, что ночная — это наверняка. Длинные черные волосы разметались по подушке, грудь ритмично поднималась и опускалась. Похоже, она спала уже несколько часов.

Бранд потер глаза. Неужели это не сон? Ночью он был точно уверен, что рядом с ним Мэри. Правда, Мэри была всего лишь хорошенькой, а эта девушка — настоящая красавица с прелестным овальным лицом, длиннющими ресницами и чувственными губами.

Сколько же ей лет? Вряд ли больше шестнадцати.

Застонав, он перевернулся на спину и стал смотреть на голую лампу на потолке.

Значит, сон — вовсе не сон.

Ему потребовалось все его мужество, чтобы еще раз взглянуть на делившую с ним постель девицу, и он обратил внимание, что она сдвинула брови, будто предчувствуя грядущие неприятности.

Память постепенно возвращалась к нему. Вечером, когда он пытался забыться в баре, к нему подбежала какая-то девушка, громко крича, что он ее дружок. Она попросила его не бросать ее, потому что к ней пристал мужчина, от которого она никак не могла отделаться. Он ее не знал. И вообще ему было плевать на нее. Однако она показалась ему вправду испуганной, и, наверное, он сказал «да». Потом он ничего не помнил, разве что сидел в баре с кем-то не очень разговорчивым и пил, пока не забыл обо всем на свете. Скорее всего, сейчас он в комнате над баром.

Интересно, а кто она такая? На ночную бабочку не похожа. Что-то есть невинное и гордое в ее лице. Да и платье, брошенное на пол, не из дешевых.

Но если она не…

Господи, что он натворил? Бранд закрыл на мгновение глаза, а потом осторожно стянул с нее простыню.

Девушка лежала совершенно голая, и Бранд по достоинству оценил ее фигуру со всеми полагающимися выпуклостями. Мэри была такой же. Вот почему ему показалось…

Однако эта девушка не Мэри. Он вспомнил, будто ему снилась его брачная ночь, но немножко не такая, какой она была на самом деле…

Нет! Невозможно…

Или возможно?

Зажав угол простыни в кулаке, он совсем стянул ее с девушки. Так и есть. Красное пятно. Небольшое, но…

Бранд подавил рвавшееся из горла рыдание, но девушка, видимо, что-то почувствовала, потому что улыбнулась во сне и доверчиво положила руку ему на грудь.

Он содрогнулся от ужаса, а потом его залила волна нежности к девушке, которая казалась ему очень юной и совсем беззащитной. И она не побоялась отдать ему себя…

Значит, никакого сна не было. Ну, конечно. Бранд прижал к глазам кулаки, чтобы остановить молот у себя в голове, который бил, не переставая, с той секунды, как он осознал правду.

Невинная девушка из его сна подарила ему то, что можно подарить лишь один раз. В ее стране со строгими традициями такой дар предназначается только мужу. Его возлюбленная, которую он потерял, тоже берегла его для брачной ночи…

Мэри. Он откинулся на подушки, не в силах справиться с отчаянием.

— Мэри, прости!

Ответа не было. Тем не менее он в первый раз с того дня, когда потерял свою Мэри, отчетливо осознал, что будет жить, как бы одиноко ему ни было в будущем.

Девушка открыла глаза, красивее которых ему еще не приходилось видеть.

— Привет! — сказал он, любуясь ее нежной кожей, правильными чертами лица и изящной рукой, потянувшейся к нему. — Хорошо спала?

Дурацкий вопрос! Она спала как ребенок, ведь она и есть ребенок. Или была им до нынешней ночи.

Девушка с важностью кивнула.

— Да. А ты?

Бранд закрыл глаза.

— Неплохо.

Она пожала ему руку, и он вновь посмотрел на нее.

— Кто ты?

— Изабелла. А ты…

— Я? Незнакомец, которого ты поцеловала.

Горькая шутка. Впрочем, какая шутка? Так оно и есть. Бранд нежно отвел локон с ее лба.

Она улыбнулась ему, а потом ее глаза вновь сделались серьезными.

— Тогда женись на мне, незнакомец.

Бранд такого не ждал. А она безмятежно улыбалась ему, озаряя светом сумрачную комнату, как, наверное, Ева когда-то улыбалась Адаму.

Он кивнул. Мэри нет. А эта красивая девочка-женщина не пожалела себя для него. Она просит, чтобы он на ней женился, и разве он может ей отказать в этом? После всего, что он натворил, прощальным поцелуем ему не отделаться.

Что ж, он женится. Разве ему не все равно?

А что еще остается?

ГЛАВА 1

Дом необходимо красить. Это было первое, что мелькнуло в голове Изабеллы, когда Бранд помог ей выйти из «фольксвагена», привезшего их из аэропорта. Дом ужасный. Машина ужасная. И она с сомнением посмотрела на мужа, который занимался чемоданами.

Он совсем не выглядит несчастным. Печальным — да. Тогда почему у него такой дом и такая машина? Этот мужчина ее мечты, ставший ее мужем, должен сидеть за рулем чего-то быстрого и дорогого, как те самолеты, которые он поднимает в воздух ради заработка. Да и от дома она ждала совсем не этого.

Бранд оглянулся на нее с таким видом, что она ничего не посмела ему сказать и, изобразив счастливую улыбку, огляделась кругом.

До чего же серо и уныло по сравнению с солнечной гасиендой, в которой она жила в своей Южной Америке. Дом ее родителей, например, был просторный, с большим садом, окруженным кирпичной стеной, в котором всегда можно было укрыться от солнца. А здесь даже на улице серо. Сыро, холодно и тоскливо, как не должно быть на западном побережье Канады, по крайней мере по книжкам.

— Холодно? — спросил Бранд, беря два чемодана и ступая на выложенную камнем тропинку.

— Немножко, — ответила она, стараясь не отставать от него. — В Ванкувере всегда так мрачно?

— Здесь шутят, что у нас на побережье не загорают, а ржавеют. Но это не совсем так. Смотри, как расцвел крокус. — Он показал на одинокий цветок в буйной траве. — Скоро весна.

Изабелла с удивлением услышала, что он произносит «весна» таким тоном, словно это самое ужасное время года, и поняла — он не ждет от нее ничего хорошего. Неужели так будет всегда? Что же она наделала, выскочив замуж за незнакомца со взглядом мученика, о котором ей известно лишь, что он шесть дней назад потерял любимую жену? Ее звали Мэри, и ее убило оползнем во время медового месяца.

Тем не менее Бранд по-доброму отнесся к незнакомой девчонке, которую подцепил на улице, и несмотря на то что был пьян до бесчувствия, все же ласкал ее ночью с нежностью и страстью. Три дня назад, когда она проснулась рядом с ним в постели и увидела, как он наклоняется над ней, словно не веря своим глазам, у нее не возникло никаких сомнений. С первой минуты она знала, что он предназначен ей судьбой.

Только после того как священник соединил их узами брака и они поднялись на борт самолета, ее эйфория стала понемногу проходить. Бранд выглядел таким грустным…

К тому же он почти не говорил с ней во время долгого полета в Ванкувер…

Глядя на своего высокого черноволосого мужа, шагающего по тропинке к обшарпанному дому, Изабелла мучилась не только от сырости.

— Почему мы идем сюда? — спросила она.

Бранд направился за угол, а но к старомодному деревянному крыльцу.

— Наша дверь сзади.

— Почему?

— Мы будем жить в подвале.

— В подвале? Почему в подвале?

Неужели она вышла замуж за сумасшедшего?

— В доме есть другие жильцы. Там женщина с ребенком. Мы с Мэри решили не бросать деньги на ветер, пока не скопим на собственный дом. Мэри мечтала о своем доме.

Изабелла едва верила своим ушам. Господи, что же будет?

— Значит, ты… то есть мы… будем жить, как в тюрьме?

Ей все еще не верилось.

Бранд остановился перед узкой дверью, с которой осыпалась почти вся краска, и изобразил некое подобие улыбки.

— Не в тюрьме, конечно же. В рекламе было сказано «люкс, подвал».

Люкс? Но люкс — значит роскошь. Может быть, его жилище и не так уж плохо?

Изабелла немножко повеселела, но тут Бранд отпер дверь, которая с противным скрипом отворилась, и то, что предстало глазам Изабеллы, было хуже самых страшных кошмаров.

Крутые ступеньки вели вниз. От цементного пола в помещении было еще холоднее, чем на улице. Две разные двери в противоположных стенах совсем отсырели, словно долго пролежали в луже. А почему бы и нет? Она бы не удивилась.

— Вот наша комната, — сказал Бранд, распахивая дверь направо.

— А там что?

— Не что, а кто. Его зовут Гари Роузбой. Сторож в порту. По крайней мере, так он говорит. Но работает он и вправду не когда все.

— Ты ему веришь?

Бранд пожал плечами.

— Конечно. А почему нет? У меня с ним другие проблемы.