Мэри Грин

Поцелуй разбойника

Глава 1

Лондон, 1749 год

Чарлз Бойнтон, граф Мортимер, с улыбкой смотрел на окружавшие его сказочные персонажи. Улицу заполняли карнавальные маски: римляне, рыцари в доспехах, древние языческие боги, и среди них мрачный Генрих VIII в парчовом камзоле и красном бархатном берете. Фавны и лесные нимфы хватали Чарлза за руки, предлагая к ним присоединиться. За спиной короля весело резвились богини, и Чарлз не мог оторвать взгляда от Флоры, богини весны. Ее хитон из прозрачного шелка, украшенный живыми цветами, колебался от малейшего движения, а золотистые, с рыжеватым отливом, волосы густой волной спускались до пояса. Голову ее венчал венок из примул. В руках она держала огромную охапку нарциссов и по одному бросала их в толпу. Она улыбнулась, и у Чарлза перехватило дыхание от нахлынувших некстати воспоминаний.

Яркий луч изменчивого апрельского солнца скользнул по ее белой полумаске и волосам такого удивительного золотисто-медового цвета, какого Чарлзу еще не доводилось видеть. Этот цвет напомнил ему о женщине, которую он не видел уже несколько лет, — о женщине, которая жестоко обманула его…

Он не хотел об этом думать. Но тогда почему его сердце сжалось от боли, которую он запрятал в самых дальних уголках души? Эта мука продолжалась уже шесть лет. Болезненные воспоминания мучили его, только когда он испытывал одиночество, смертельно уставал или напивался в стельку, а сегодня он выпил совсем немного — по случаю праздника.

Охваченный печалью, он следил за богинями, которые весело болтали и смеялись, танцевали и прыгали как девчонки. Но они не были девочками; это были женщины с изящными фигурами и тонкими талиями. Оказавшись в мучительной близости от богини, так заинтересовавшей его, Чарлз с трудом сдерживался, чтобы не дотронуться до этих роскошных золотисто-рыжих волос.

Она танцевала, и в какой-то момент он заметил на атласной туфельке сверкающий камешек и мелькнувшую на мгновение тонкую изящную лодыжку. Прозрачный хитон почти не скрывал ее длинных стройных ног. Золотой пояс, стягивавший ее талию, подчеркивал очаровательную линию бедер. Вьющиеся волосы покрывали прямую спину, а руки, когда она разбрасывала цветы, казались сильными и ловкими.

— Бог мой, она великолепна, — прошептал Чарлз, следуя за ней к четырем дорическим колоннам, обрамлявшим вход в павильон, за которым простирались увеселительные сады. Сквозь гул толпы он слышал ее зажигательный смех, который пьянил его, как холодная вода ручья в жаркий полдень.

— Я хочу пить. Пойдемте поищем какой-нибудь буфет, — обратилась к подругам одна из богинь.

Чарлз увидел, как «его» богиня бросила оставшиеся нарциссы группе степенных горожан в напудренных париках и темных камзолах. Они удивленно уставились на нее, сначала с подозрением, а затем с восхищением.

— Да… да, давайте поищем, — подхватила она и, повернувшись, оказалась лицом к лицу с Чарлзом.

Ее глаза под маской шаловливо блеснули.

— О! — протянула она, от удивления поднося руку к губам. — Простите меня, я не знала, что вы тут стоите, сэр.

Она одарила его улыбкой, которой позавидовало бы апрельское солнце.

Он вдохнул запах ее цветов. Выражение ее лица наполнило его сердце нежностью и согрело душу. И он сразу забыл обо всем, покоренный ее красотой.

— Миледи. — Он склонился в глубоком поклоне. — Вы самая прекрасная богиня.

— Вы слишком добры, сэр, — кокетливо улыбнулась она. Он был в маске, и она не узнала его. «Джентльмен из высшего света, — подумала она. — Один из многих на этом празднестве». Король пригласил две тысячи знатных вельмож, предлагая им отпраздновать победу, и они праздновали — кто за игорным столом, кто в танцевальном зале.

Музыка наполняла павильон зажигательными мелодиями. Вдоль стен расположились торговцы, продававшие безделушки и сладости, но Чарлз видел только богиню, чья улыбка вызывала у него желание броситься к ней и сжать в своих объятиях. Желание было так сильно, что у него кружилась голова.

Она засмеялась и, сделав шаг, растаяла в толпе, словно облачко тумана. Околдованный, он ринулся вдогонку, расталкивая любопытных, глазевших на гондолу, разукрашенную флагами и вымпелами. Снаружи у павильона расположились дудочники и рожечники, оглушая гостей какофонией звуков.

Словно быстроногая газель, она выскользнула в сад и побежала по дорожке, обрамленной кустами. Он бежал за ней, и сердце бешено стучало в его груди. Это была она. Он не ошибся.

— Подождите! Не бойтесь, я хочу всего лишь вам представиться! — крикнул он, но она в ответ только рассмеялась. — Ведьма! — тяжело дыша, проворчал Чарлз, когда она скрылась в густом кустарнике.

Он обогнул заросли и вышел на поляну, но никого там не обнаружил. «Ты ведешь себя как влюбленный идиот!» — отругал он себя. Улыбка, которой она его одарила, лишила Чарлза присущей ему способности рассуждать здраво и хладнокровно.

Он тихо выругался и огляделся. Куда, черт побери, она могла подеваться? Его окружали гости в масках и карнавальных костюмах, но никого из них он не узнавал. Охваченный лихорадочным желанием поговорить с ней, он забыл о своих друзьях, Кэри и Франческе Маклендон, и отправился на поиски богини.

Он увидел разбросанные на дорожке желтые цветы. Примулы! У нее на голове был венок из примул! Усмехнувшись, он пошел по следу, наблюдая, как ветер загоняет цветы под кусты.

Она стояла на соседней дорожке и любовалась искусством жонглеров. Очевидно, она еще не заметила, что ее венок рассыпался. Он улыбнулся и встал за ее спиной.

— Вы так легко от меня не отделаетесь, богиня, — тихо проговорил он ей на ухо и улыбнулся, когда с губ ее сорвалось изумленное «о!». Она засмеялась и бросилась бежать, и смех ее звенел, как колокольчик.

Он припустил за ней. Уже давно он не испытывал такого азарта и такой тревоги. Ему даже не надо было снимать с нее маску, он знал, кто скрывается под ней.

Он нашел свою богиню под деревом. Ее скрывала пронизанная солнцем листва.

— Миледи, вы не умеете прятаться. — Она стояла, прислонившись к стволу, и он уперся в него руками по обе стороны от ее головы и посмотрел на ее порозовевшее лицо. Он заметил крохотные веснушки у нее на лбу и щеках. Они были хорошо видны на белой коже.

Он пристально посмотрел ей в глаза, и она ответила ему таким же пристальным взглядом. Он застыл, завороженный. Ее глаза цвета темного янтаря, с золотистым блеском в глубине, были опушены густыми каштановыми ресницами.

Его сердце бешено билось. Он глубоко вздохнул и впился пальцами в кору дерева. Он узнал ее, и привычная боль пронзила его сердце.

Это была Маргерит, леди Леннокс, женщина, о которой он не переставал думать целых шесть лет, — женщина, которая вызывала у него горькие воспоминания. Он оттолкнулся от дерева и опустил руки. И застыл, не в силах пошевелиться. Он останется рядом с ней, и никакая сила не оторвет его от нее.

Она напоминала пойманную лань, была так же недоверчива и настороженна и в то же время покорна и грациозна. Она сделала попытку проскользнуть мимо него, но он схватил ее за плечи, и она слабо вскрикнула, хотя легко можно было подумать, что она засмеялась.

— Кто вы? — прошептала она. — Снимите маску, я хочу видеть ваше лицо.

Чарлз покачал головой, довольный тем, что маска целиком скрывала его лицо, а парик — волосы. Она его не узнала, и у него оставалась надежда сорвать поцелуй, чего ему хотелось с тех пор, как он стал взрослым. Зная, что она замужем за другим человеком и потому недостижима для него как луна на небе, Чарлз все эти годы избегал с ней встреч. Однако время многое изменило, но изменилась ли она? Чарлз в это не верил.

— Маргерит, — прошептал он, заключая ее в объятия и прижимая к себе. Он ощущал прикосновение ее тела, аромат примулы, исходивший от ее волос, нежную прелесть ее кожи. Вдалеке протрубил рог, и толпа что-то весело закричала, но он ничего не слышал. Зачем ему кто-то, если он держит в своих объятиях самую прекрасную из богинь?

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Вы меня знаете? Кто вы? — повторила она, оживление исчезло из ее глаз. — Вы не имеете права…

— Вам не надо знать, кто я, — произнес он, — но не бойтесь. Я не причиню вам вреда. — Он еще крепче сжал ее и приник к губам. Многолетняя мечта сбылась, медовая сладость пьянила. Она вырывалась, но он все глубже проникал в бархатистую глубину ее рта, упиваясь волшебным ароматом.

Гибкая, но крепкая как ветвь тиса, она наконец вырвалась из объятий. Напоследок он еще раз нежно прикоснулся к ее губам.

— Но…

— Ш-ш, — прошептал он. — Успокойтесь и насладитесь этим моментом. Он может не повториться.

— Вы позволяете себе непристойные вольности! — рассердилась она, но глаза ее потемнели от волнения, и щеки порозовели. Под нежной кожей на шее лихорадочно билась жилка, и он провел по ней пальцем, чтобы сохранить в памяти биение пульса. Ибо, если Маргерит его узнает, он больше никогда не сможет прикоснуться к ней.

Она почти не дышала, ее ресницы трепетали, словно их шевелил легкий ветерок. Он опустил руки, и она, как выпущенный из капкана зверек, бросилась прочь.

Он провожал ее взглядом. Желтые цветы падали на дорожку, и наконец венок свалился с ее головы. Последнее, что он увидел, были медно-рыжие волосы, развевавшиеся за спиной как знамя. Ему хотелось побродить в одиночестве по саду, размышляя о судьбе, которая подарила ему эту встречу.

Чарлз наклонился и, подобрав несколько примул, поднес их к лицу. И вдруг представил, что снова целует Маргерит, и вновь ощутил пьянящую нежность, только что испытанное наслаждение — чудесный миг жизни, сладостный и неповторимый.

Спрятав увядающие цветы в карман, он быстрым шагом направился к павильону. Он слушал, но не слышал, как музыканты играли популярную мелодию. Медленным шагом он отправился туда, где оставил Кэри и Франческу.