Адамович Алесь
Каратели
Адамович Алесь
Каратели
{1}Так помечены ссылки на примечания. Примечания в конце текста
С о д е р ж а н и е
Чем выше обезьяна взбирается по дереву...
Поселок первый
Поселок второй
Поселок первый. 11 часов 51 минута по берлинскому времени
Поселок третий
Поселок первый. 11 часов 52 минуты по берлинскому времени
Поселок третий
Между третьим и четвертым
Поселок четвертый
Поселок первый. 11 часов 53 минуты по берлинскому времени
Поселок пятый
Поселок шестой
Разговор умершего бога с проституткой
По направлению к центральной усадьбе деревни Борки
Поселок первый. 11 часов 56 минут
Чем выше обезьяна взбирается по дереву, тем лучше виден ее зад
Примечания
Чем выше обезьяна взбирается по дереву...
Анна Шикльгрубер, служанка, незамужняя, родила Алоиса, которого усыновил человек без определенных занятий Джон Георг Гидлер; Алоис Гидлер и Клара родили Адольфа...
Адольф Шикльгрубер-Гитлер родился в австрийском городе Браунау 20 апреля 1889 года.
В день смерти 30 апреля 1945 года рост имел 172 см, вес 82 кг, образование - незаконченное среднее (реальная школа).
Особые приметы: хорошая память, плохие зубы.
...Он плакал во сне, проснулся от одиночества, тоски. Открыл глаза и понял, что заболеет: перед тем, как заболеть, всегда плачет во сне. В большой, отделанной теплыми коврами бетонной спальне он был один. Никого не хотелось видеть. А его ждут: там уже собрались, с 16.30 его дожидаются начальники штабов - сухопутных войск, военно-воздушных, морских. И "человек No 2", "человек No 3", "No 4", "No 5" - все, сколько их есть пронумерованных, себя пронумеровавших. Смотрят на разложенную на столе карту, развязно болтают, обсуждают положение на юге, осторожно посматривают на единственный стул и стараются угадать его сегодняшние мысли, решения.
Думать о себе, как о Нем, видеть себя, как Его, стало привычкой Адольфа Шикльгрубера-Гитлера. На Него и сам уже может смотреть со стороны, но не снизу вверх, как другие обязаны, а скорее, как очень заботливый, хотя и бесцеремонный денщик. Которому все кажется, что хозяин без него не то и не так сделает и тем повредит своей репутации. "Ну что у Тебя рука эта все дрожит, попридержи правой, если дрожит!.. Ну что Ты так засмущался, уставился в свою бумагу? Может, еще очки достанешь, на нос посадишь при всех?! Крикни! Громко выкрикни - не важно, что! - и пойдет. Сразу узнают тебя, обрадуются..."
До трех ночи не спал, выслушивал вечерние донесения офицеров-оперативников: о неожиданно широких действиях русских на Харьковском направлении. Неужели догадываются, что не Москва, а юг главное направление?.. Хотят опередить, ослабить Твой удар. Поздно! Такого, упреждающего, боялся - кошмары мучили! - в тридцать девятом, сороковом. Вдруг вырвутся на европейские бетонные дороги! Пока их обратно загнали бы, все израсходовали: накопленные боеприпасы, бензин, время. Главное - время! И при этом не давать им чему-то научиться, воевать научиться, разгрызать по-одному, главное, по-одному! Те самые генералы, которые дрожали перед азиатскими просторами и хитростью Сталина, потом, друг друга толкая, спешили сообщить, как все удачно и по плану идет. И даже лучше, чем планировалось. Никто не мог рассчитывать на внезапность тактическую. Страегическую - понятно, этого добиться некоторым удавалось, если какое-то государство взялось раньше и действует энергичнее. Но чтобы сегодняшний противник ничего не замечал до последнего дня, когда современная военная машина такая громоздкая, звучная! Или они действительно не верили, не хотели верить собственным глазам и ушам?
Но вот этот сон и снова слезы, давние, детские слезы, уводящие далеко назад, где не было фюрера, а если и был, никто этого не знал. И знать не хотели! Не было фюрера, но были тоже планы и мечты - всегда о великом. Художника Гитлера мечты, который всем им докажет, заставит приползти к ноге всех, кто знать не хотел его... Который стоял у изголовья умирающей и уже знал, что умирает мать избранного. Под призрением "доктора для бедных" еврея Эдуарда Блоха умирала мать фюрера!.. Интересно, сберег доктор Блох картину, подаренную ему после похорон? Теперь эта акварель - его талисман! Сколько раз ни настигала бы германская армия еврея Блоха, Эдуарда Блоха из австрийского города Линца, куда бы ни переезжал он, будет, как было в 1938-м. Далекая и вседержащая рука откроет ему дверь в соседнюю страну. И снова в соседнюю. Пока существуют соседние страны. Возможно, Эдуард Блох и будет последний еврей в Европе, потом в Америке, потом в Азии, в Австралии...
Ни к чему теперь болезнь, а ты обязательно разболеешься - нашел время) Возьми, возьми себя в руки. Нужна ясная голова-это наступление должно все выправить. Зима показала: положиться не на кого. И больше всего злит, когда начинают бормотать, будто ты не говорил им, не было этого, не предупреждал, не указывал заранее! Пусть, пусть снова сидит стенографист и все записывает, чтобы не могли отпереться, когда История будет подводить итоги. Можно подумать, что ты не вбивал всем в башку, не повторял сто раз: не Москва, не Москва, не Москва! Главная цель - юг, промышленность и нефть юга!.. Так нет же, каждому хотелось обскакать Наполеона. А что бензина осталось на один месяц-это не их, не генеральская забота. Затащили армии в снега, на погибель!.. А потом готовы были бежать* как тот самый корсиканец-де Березины и дальше. И побежали бы, когда бы не взял армию в собственные руки и не превратил русские "котлы" в немецкие крепости. Сколько ни смещай этих боков, этих браухичей, все они одной кости и для них ты "гефрайтер", "унтер - офицерский чин". Как бы громко, каким бы сладким хором ни повторяли: "Мой фюрер!" Вот отдал бы я тогда все капитану Рему, он бы вас всех подравнял, подстриг-под СА! А может, зря, зря не отдал?! Ха, вон как удивились и скрыть не смогли удивления, обиды, что "гефрайтер" отшвырнул их бездарную директиву и написал свою - о наступлении на Кавказ, на Сталинград. Как же, их наукам не учился - списывать у Клаузевица, Мольтое, Шлиффена, -а лезет в их святая святых! Она в учебники войдет. Как решающая директива о решающей битве! Пока Сталин дожидается нового наступления на Москву (далась она им всем, и моим тоже!), я перережу Советской России жилы. Сначала на юге. Потом Мурманскую дорогу. Москва и повиснет в пустоте. Пыль и кровавое месиво! Не нужна мне Москва. Как и Ленинград не нужен. Пусть содрогнется мир - я с корнем вырву два ноющих зуба Европы. В Гималаях эхо отзовется. А впереди Иран, Ирак, Египет, Индия... И Тибета Наконец-то никто не будет стоять между Ними и Мной...
* * *
Холодная, скользко изогнутая Вселенная, а в ней солнечно освещенная ниша. Как стеклянная мухоловка. Стенки из синего бесконечного льда. Там, снаружи. Их глаза. В круглой нише, внутри ледяной Вселенной ползают по изогнутой стенке те, кто называет себя людьми. (И воображают, что они не внутри-шара, а на поверхности - "на планете".) Снаружи Они! Глаза льда. Нет, огненные Глаза! Я, только я вижу Их. О, нелегко было выманить Их из тысячелетней дали и выси! И остановить, удержать на себе. На Германии. Мои людендорфы думают, что под Москвой меня русские остановили. Нет, меня, нас оставили Они! Увели Глаза в сторону, и лед пополз, стал побеждать. Огонь отступил. Отвернулись на миг, чтобы мы ощутили, что с нами будет, если оставят насовсем. Как его оставили, отдав в мои руки. Не сибирские дивизии и не Америка страшить должны, а Их гнев. И не гнев это, а внезапное безразличие, отсутствие. Их нет, и лед наступает на нишу. Надо быть Их огнем. Их гневом и ужасом, и тогда Глаза снова смотрят, ждут, требуют. И все идет, как предсказывал я. В этом еще раз все убедятся, когда по-настоящему заработает директива 41, победоносно двинется шестая армия, направляемая моим шестым чувством. Любопытное совпадение!.. Это наше главное оружие, секретное, им владеет Германия, пока есть я. Только пока я есть. Пора, наконец, понять простую истину: Фюрер хорош не потому, что хорош, а потому, что есть, и он незаменим. Попрекают меня импровизаторством. Меня! Эти бумажные черви в мундирах, которые я же им и вернул. Я, "гефрайтер", "младший чин", вернул им генеральские, фельдмаршальские! Вернул Германии оружие. Но они все еще Клаузевицем живут, война для них - служанка политики, и только. А политика, по их книжечкам и понятиям, - наука всего лишь о возможном. О "возможном"! Тоже мне наука. Возможное я достану и без всякой науки. Весь фокус, чтобы добиться невозможного. Вопрос о жизни и смерти расы, а они - "возможное"! Не государства сегодня, а расы воюют - все против всех. Какие бы ни возникали союзы, коалиции. И должна победить и остаться одна-единственная. Разве возможно, чтобы одна-всех? Ну, а погибнуть германской, арийской расе - эту возможность вы допускаете? Ага, вас другое смущает: зачем кричать на весь мир, зачем объявлять наши конечные цели? Лишних врагов наживать. Пусть мир считает, что "Майи кампф", что угрозы истребить низшие расы - всего лишь аллегория, образное преувеличение...
Ну что ж, пусть так считает мир, если он боится, не умеет смотреть правде в глаза, мне в глаза смотреть. Но вы-то, вы, мои сподвижники и номера, вы, мои немцы, чего вам трусить? Мы еще только в начале дел и пути.
Не союзы, не коалиции страшно потерять. Их не было никогда у Германии - союзников надежных. Главное для нас не упустить время. И единственно важный союз - с Ними, с Могуществами. Значение имеет лишь то, что Они меня избрали и я с Ними. Я знаю, я-то знаю, что, прежде чем заметить меня, Глаза остановились на нем. На моем главном противнике. И за это я ненавижу его больше, чем за его большевизм, которым мой Йозеф пугает Европу и Америку. Они к нему присматривались, я это понял, примеривались, оценивали. Он объявился раньше, и там Азия, это ближе. Глаза на нем стояли, пока мы копошились на этом европейском полуостровишке - в своем Мюнхене, и когда даже Берлин не был наш. У немцев не было признанного вождя - кого было замечать?! А были трусливые политиканы: вздрагивали, как от снарядов, от одного лишь урчания французских, английских желудков, лениво переваривающих германские репарации. На ком еще могли остановиться Их глаза? Не на бедняге же дуче с его опереточными чернорубашечниками. Когда придет Время Песка, я его и гауляйтером, пожалуй, не поставлю. За один только запах изо рта! Кажется, что и в телефонной трубке слышен. Жрет мясо. Кстати, вот вам классический пример коалиций! Как отважно бросается дуче, да и все они, вонючие наши сателлиты, вперед, но только туда, где уже торжествует германское оружие. Ну нет, дуче, на этот раз будешь сполна платить за победу - пойдешь добывать ее на Кавказ, на Волгу. И ты, и другие - все пойдете!..
