Афанасьев Александр Николаевич

Горшеня

Александр Николаевич Афанасьев

Горшеня

Горшеня едет-дремлет с горшками. Догнал его государь Иван Васильевич.

- Мир по дороге!

Горшеня оглянулся.

- Благодарим, просим со смиреньем.

- Знать, вздремал?

- Вздремал, великий государь! Не бойся того, кто песни поёт, а бойся того, кто дремлет.

- Экой ты смелый, горшеня! Люблю эдаких. Ямщик! Поезжай тише. А что, горшенюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?

- Сызмолоду, да вот и середовой стал.

- Кормишь детей?

- Кормлю, ваше царское величество! И не пашу, и не кошу, и не жну, и морозом не бьёт.

- Хорошо, горшеня, но всё-таки на свете не без худа.

- Да, ваше царское величество! На свете есть три худа.

- А какие три худа, горшенюшка?

- Первое худо - худой шабёр (сосед. -Ред.), а второе худо - худая жена, а третье худо - худой разум.

- А скажи мне, которое худо всех хуже?

- От худого шабра уйду, от худой жены тоже можно, как будет с детьми жить; а от худого разума не уйдёшь - всё с тобой.

- Так, верно, горшеня! Ты мозголов. Слушай! Ты для меня, а я для тебя. Прилетят гуси с Руси, пёрышки ощиплешь, а по правильному покинешь! (ощипешь все перья, кроме правильных, крайних в крыле. - Ред.)

- Годится, так покину, как придёт! А то и наголо.

- Ну, горшеня, постой на час! Я погляжу твою посуду.

Горшеня остановился; начал раскладывать товар. Государь стал глядеть, и показались ему три тарелочки глиняны.

- Ты наделаешь мне эдаких?

- Сколько угодно вашему царскому величеству?

- Возов десяток надо.

- На много ли дашь время?

- Месяц.

- Можно и в две недели представить, и в город. Я для тебя, ты для меня.

- Спасибо, горшенюшка!

- A ты, государь, где будешь в то время, как я представлю товар в город?

- Буду в дому у купца в гостях.

Государь приехал в город и приказал, чтобы на всех угощениях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а была бы всё глиняная.

Горшеня кончил заказ царский и привёз товар в город. Один боярин выехал на торжище к горшене и говорит ему:

- Бог за товаром, горшеня!

- Просим покорно.

- Продай мне весь товар.

- Нельзя: по заказу.

- А что тебе, ты бери деньги - не повинят из этого, коли не дал задатку под работу. Ну, что возьмёшь?

- А вот что: каждую посудину насыпать полну денег.

- Полно, горшенюшка, много!

- Ну хорошо: одну насыпать, а две отдать - хочешь?

И сладили.

- Ты для меня, а я для тебя.

Насыпают да высыпают. Сыпали, сыпали - денег не стало, а товару ещё много. Боярин, видя худо, съездил домой, привёз ещё денег. Опять сыплют да сыплют, товару всё много.

- Как быть, горшенюшка?

- Ну, что ни жадала? Нечего делать, я тебя уважу, только знаешь что? Свези меня на себе до этого двора - отдам и товар и все деньги.

Боярин мялся, мялся: жаль и денег, жаль и себя; но делать нечего сладили. Выпрягли лошадь, сел мужик, повёз боярин: в споре дело. Горшеня запел песню, боярин везёт да везёт.

- До коих же мест везти тебя?

- Вот до этого двора и до этого дому.

Весело поёт горшеня, против дому он высоко поднял. Государь услышал, выбег на крыльцо - признал горшеню.

- Ба! Здравствуй, горшенюшка, с приездом!

- Благодарю, ваше царское величество.

- Да на чём ты едешь?

- На худом-то разуме, государь.

- Ну, мозголов, горшеня, умел товар продать. Боярин, скидай строевую одежду и сапоги, а ты, горшеня, кафтан и разувай лапти; ты их обувай, боярин, а ты, горшеня, надевай его строевую одежду. Умел товар продать! Немного послужил, да много услужил. А ты не умел владеть боярством. Ну, горшеня, прилетали гуси с Руси?

- Прилетали.

- Перышки ощипал, а по правильному покинул?

- Нет, наголо, великий государь, - всего ощипал.