Аливердиев Андрей
Легионер II
А. Аливердиев
Легионер II
Пролог, которого нет
Нет, конечно, он был, но искать его надо в Легионере I. Если найдете, позвоните автору.
Синаджу
Жаркое полуденное Солнце освещало горную поляну с ее выжженной травой, причудливыми, похожими на работы авангардного скульптора скалистыми образованьями и мелким, но густым кустарником, щупальца которого словно стремились прибрать к себе это открытое место.
Мы не сводили друг с друга глаз. Ее тело сжалось подобно пружине, и распрямилось бешеным броском добрых ста двадцати фунтов тугих мышц. Сам не знаю, как мне удалось поймать ее на апперкот. Удар пришелся прямо в солнечное сплетение, и, изменив направление, пума, а речь шла именно о ней, грохнулась на землю.
Сорвав дыхание, она закашлялась, и я успел выхватить из-за пояса свой пистолет.
Наши глаза опять встретились. Положение стало противоположенным. Теперь у нее практически не оставалось шансов. Но я не стал стрелять. И так, глаза в глаза, пятясь назад, она тихо скрылась в кустах.
- Ты что, с ума сошел, - услышал я голос Тома, - зачем ты отпустил ее.
Я и сам этого толком не знал, и, дав волю языку идти впереди головы, ответил - Здесь неподалеку есть логово, в котором живут два ее котенка мальчик и девочка, для которых она - мама. Их невинные маленькие души погибнут без нее. И сама она не заслуживает того, чтобы быть убитой. Она просто охраняла свою территорию от непрошеных гостей.
Сам не знаю, откуда я знал то, что говорил, но знал я это точно.
- Если бы ты ошибся на полсекунды, то лежал бы с перерезанным, пардон, перегызанным горлом, - не унимался
Том
- Мастера Синаджу не ошибаются, - ответил я, опять не затрудняя свой мозг обдумыванием.
- Синаджу? Кажется, что-то слышал, но не помню откуда.
И тут меня понесло. Не помню, когда и от кого я это слышал, но я погнал.
- Как известно, если проследить за историей практически всех восточных единоборств, то, уходя во тьму веков, она упрется в маленькую северокорейскую деревню. Эта деревня дала начало можно сказать пра-борьбе, носящей название Синаджу.
- Так ты - северокорейский шпион? - интеллект Тома соответствовал интеллекту среднего провинциального американца.
- Нет, - отвечал я ему, - секта Синаджу существует уже много веков, и имеет начало задолго до образование КНДР, хотя, конечно, часть ее мастеров и стали помогать товарищу Ким Ир Сену в осуществлении идей Чучхе.
Том, вероятно, имел и о самом существовании товарища Ким Ир Сена и об идеях Чучхе весьма отдаленное представление, и слушал с полуоткрытым ртом. Я же решил ковать железо пока горячо. Один совершенно случайный, я бы сказал, счастливый удар только что спас мне жизнь. Так почему же не воспользоваться им для укрепления своего авторитета. Искомый клад вот-вот должен был попасть в наши (или не наши) руки, - думал я, - и большой вес, хотя бы в глазах этого идиота, значительно укрепит мои шансы выжить в этой авантюре. И я продолжил - Сама же секта Синаджу хорошо держит свои секреты. Большинство людей, кто хоть что-либо слышал о ней, воспринимает ее как фантастику. Кажется, даже фильм был какой-то.
- Точно! То-то я смотрю, что слово знакомое. А ты кем там являешься?
- Являлся. Вообще-то выйти из Синаджу невозможно. - Я заговорщески прищурился. - Но мне удалось мастерски инсценировать свою смерть. Но чтобы скрыться от них этого было мало.
Я сделал несколько пластических операций, как до, так и после инсценировки. А потом напичкал себя всякой гадостью, которая изменила запах пота, цвет глаз и узоры ладони.
Конечно, только полный идиот мог поверить, что мой орлиный нос мог быть следствием пластической операции, но Том был именно таковым, а я вошел в раж.
- Излишне говорить, что не следует никому говорить обо мне. Если Синаджуисты меня поймают, то это будет конец. И не только мне, но и всем, кто знает о Синаджу лишнее, - Я надеялся, что, по крайней мере, какое-то время это позволит водить Тома за нос.
И мы с Томом побрели в лагерь.
- А откуда ты узнал про пуму и ее котят, - вдруг спросил меня Том, Тоже Синаджу?
Как я уже говорил, я сам не имел на сей счет никакого понятия, и честно ответил:
- Конечно.
Дальше мы шли молча. В том океане лжи, который плескался вокруг меня последние три года, история про Синаджу не составляла и капли. Кем только я не представлялся! И чем чудовищнее была ложь, тем охотнее в нее верили. Но к счастью, в самом деле, меня никто не разыскивал. Во Франции меня в действительности считали погибшим, а в России я изначально был никому, кроме родителей не нужен. Документы же у меня были хоть и не мои, но настоящие.
Причем принадлежали они сумасшедшему американцу, родившемуся на Гаити и несшему свет в африканские поселки. После всего, что мне пришлось пережить, моя крыша настолько поехала, что не думаю, что кто-либо заподозрил бы, что я - это не он.
Ночь
Наконец после жаркого дня поисков наступила прохладная ночь. Но и она не принесла облегчения, потому что это была ночь моего дежурства. Я выбрал наиболее удобную позицию для охраны. Спину мне защищала скала, взобраться на которую было возможно только с моей стороны. Наш лагерь размещался чуть к низу и был у меня как на ладони, в то время как сам я был совсем не виден. И если кто-либо захотел бы подкрасться к палаткам, то неминуемо оказался бы у меня на прицеле. Это было лучше, чем сидеть у догорающего костра, открытым со всех сторон.
Ветра не было. Лишь изредка в тишину врывались крики ночных птиц и отдаленный вой койотов.
Час медленно полз за часом, и чтобы не уснуть, я мурлыкал себе под нос старые песни о главном и не очень. Но глаза все равно сами собой слипались.
И тут тень, мелькнувшая в кустах, резко оборвала полудрему. Я вскинул карабин.
- Кто здесь? - громким шепотом спросил я, надеясь никого не разбудить понапрасну.
Скорее всего, - думал я, - это должен был быть какой-то зверь, который и сам уберется восвояси, поняв, что его заметили. А если не уберется, то тем хуже для него. Местных жителей в радиусе нескольких миль, насколько я знал, не было. Индейцы покинули это место задолго до прихода конквистадоров, а для белых оно не представляло интереса. Разве что авантюристы вроде нас. Но откуда им взяться?
Между тем из кустов вышла девушка. Скорее всего, индианка. Абсолютно лишенная как одежды, так украшений и татуировок. Длинные черные волосы спадали на плечи, закрывая грудь. Она ничего не скрывала, и не выставляла напоказ. Ее грациозные движения говорили, что или она никогда не носила одежды, или была бесподобной актрисой.
Она приставила палец ко рту и тихо обратилась ко мне:
- Не надо шуметь, я просто хотела с тобой поговорить.
Я буквально остолбенел от удивления. Она обращалась ко мне на моем родном русском языке, который я по правде говоря, уже начал забывать.
- Не удивляйся, - сказала она, - мы всегда говорим на родном языке. - И не бойся.
А оснований для опасений было более чем достаточно. Кто эта деваха? Почему индианка говорит по-русски? Да и кроме того, это был отработанный испокон веков трюк - послать часовому такую вот сучку. Может она рассчитывает скрутить меня голыми руками, или удержать, пока не подоспеет подмога. Во всяком случае, отходить никуда я с ней не собирался.
- Чтобы у тебя не было оснований для беспокойства, я подойду не ближе чем на два метра, чтобы мы могли хорошо друг друга слышать, но ты не опасался за свою жизнь.
Мне стало страшно неловко, и я лишь кивнул головой.
- Зачем ты пришел сюда? - напрямик спросила она, подойдя ближе и сев прямо на землю.
- Из-за золота, - честно ответил я.
- Это-то понятно. Я спрашиваю, что привело тебя в эту компанию отпетых негодяев?
Вопрос захватил меня за живое.
- Пути Господни неисповедимы, - ответил я, - А если честно, то это очень долгая история. Расскажи лучше, кто ты, и что здесь делаешь? - и, наконец, пробудив остатки джентльменства добавил, - Кстати, тебе не холодно?
Действительно была прохладная ночь, и признаться меня пробирало даже в куртке. Предложить что ли ей куртку?
Но пока я буду ее снимать... Нет, лучше плед.
- Тебе передать плед? - спросил я ее.
- Это то покрывало, на котором ты сидишь?
Она не могла видеть, на чем я сижу, но в этой ситуации было не до удивления по пустякам.
- Ага.
- Тогда передай, если не жалко.
Мысленно поругав себя за излишнее джентльменство, я медленно привстал, и осторожно бросил плед ей.
- Лучше быть пять минут трусом, чем всю жизнь покойником, - ответил я на ее ироническую улыбку.
Вместо того чтобы накинуть плед на себя, она расстелила его под собой.
- Мне не холодно, - сказала она, - но сидя на земле можно простудится.
Это точно, - ответил я, про себя отметив, что теперь оставалось сидеть на земле мне.
- Итак, ты хочешь знать кто я, и зачем пришла? - спросила она риторически, и, усевшись поудобнее, начала рассказ.
Рассказ девушки
Она говорила два, а может четыре часа. Время перестало существовать для меня. Ее голос лился подобно горному ручью. И если какое-то время я не мог оторвать глаз от чудесных изгибов ее тела, словно сошедшего с Валеджеских картин, то вскоре мой рассудок полностью потонул в рассказываемых ею историях. Историях занятных и крайне запутанных.
В них говорилось о существах, живущих в смежных пространствах с незапамятных времен. О сложном устройстве мира, где первое исходит второго, а второе из первого, где творение может создать создателя своего создателя, а место прибытия зависит от маршрута.
Временами я как будто переставал ее слышать, и вместо слов я непосредственно ощущал рождаемые ею образы. Яркие картины кривых многомерных пространств подобно молниям пронзали мое сознание. Я видел Того, кто есть Ключ и Ворота, и Того, кто царствует в Затопленном городе, Того, кто идет по кронам деревьев и Того, кто однажды вернется. Сама она была одной из хранительниц Алтаря, возведенного для встречи этого Того.