Сергей Алексеевич Горлов

Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920–1933 гг

(Военно-политические отношения СССР — Германия)

Посвящается Матери

Предисловие

Книга Сергея Алексеевича Горлова, кадрового российского дипломата и ученого, кандидата исторических наук сенсационна в хорошем смысле этого понятия: впервые в России и СНГ автор столь подробно и объективно рисует читателям ранее совершенно неизвестную картину секретного советско-германского военно-политического сотрудничества в 1920–1933 гг. Во многом это удалось благодаря тому, что автор использовал огромный массив архивных и опубликованных документов на русском и немецком языках, в том числе и из недоступных ранее военных и коминтерновских архивов, а также архивов различных ведомств СССР и России.

Конечно, нельзя сказать, что сама эта проблема была «террой инкогнито» для советских историков, особенно военных: в период «хрущевской оттепели» глухие намеки на обучение красных командиров в военных академиях Ваймарской Германии, их участии в военных маневрах и штабных немецких учениях встречались в сборниках воспоминаний (напомним, что подавляющее большинство этих командармов в 1937–1940 гг. были репрессированы сталинским НКВД как «немецкие шпионы»)[1]. Но в целом, как справедливо отмечает С. А. Горлов, на проблему секретного военно-политического сотрудничества СССР и Германии в 20-х — начале 30-х гг. было наложено политическое табу. Много десятилетий в Советском Союзе об «эпохе Рапалло» (сепаратном советско-германском договоре 16 апреля 1922 г., заключенном в период Генуэзской конференции в итальянском городке Рапалло, неподалеку от Генуи в Северной Италии) разрешалось писать лишь в терминах «мирного сосуществования», т. е. постоянной борьбы СССР за мир, начиная с ленинского декрета о мире в 1917 г.[2]

Как это ни странно, жесткий идеологический подход к проблеме не изменила ни горбачевская «перестройка», ни ельцинская «демократия». Только после крушения Берлинской стены в 1989 г. и распада СССР в 1991 г. идеологическая конъюнктура «демократов» поменяла свой курс на 180°: факт секретного военного сотрудничества Германии и СССР уже не отрицался, но он подгонялся под новый тезис о тождественности политических режимов Гитлера и Сталина — двух агрессоров. В полемику вмешался перебежчик Виктор Резун-Суворов со своим сенсационным «Ледоколом» (Гитлер 22 июня 1941 г. лишь упредил Сталина в агрессии), и вот налицо новая идеологическая схема — «фашистский меч ковался в СССР»[3]. С 1992 г. эта новая идеологическая схема об СССР как «кузнице фашистской армии» не сходит со страниц российской прессы[4] и даже находит свое монографическое воплощение в книге «Другая война», выпущенной на американские деньги «Фонда Форда» под редакцией профессора Ю. Н. Афанасьева[5].

К чести С. А. Горлова, следует отметить, что он не последовал ни за поборниками старой схема «рапалльского мирного сосуществования», ни за сторонниками новомодных изобретений о «кузнице фашистской армии». Автор совершенно справедливо видит в военно-политическом сотрудничестве Веймарской Германии и Советской России «брак по расчету»: «И Москва, и Берлин предельно цинично рассматривали свои взаимоотношения в качестве средства для достижения собственных целей и отлично представляли себе побудительные мотивы другой стороны». Общим для обоих держав было одно — выход из дипломатической изоляции и геополитическое возвращение в мировую политику. На этой геополитической составляющей германо-советских отношений первый половины XX века стоило бы остановиться более подробно, поскольку геополитика двух держав — Германии и России — мало зависела от находившихся в них у власти политических режимов.

В самом деле, если ознакомиться с документами сепаратных германо-русских переговоров в 1916 г., в Швеции и Швейцарии, которые через Григория Распутина с одобрения Николая II и его супруги вели под руководством царского премьера и министра иностранных дел Бориса Штюрмера (январь-ноябрь 1916 г.) русские дипломаты[6], то вы без труда увидите поразительные совпадения в их содержании с брест-литовскими переговорами большевиков в декабре 1917 г. — марте 1918 г. Разница была лишь в том, что царю сепаратный мир из-за противодействия дипломатии и разведки Антанты в Петербурге, а также из-за раскола царской семьи и сопротивления «антантофилов» (кадет П. Н. Милюков, фабрикант А. И. Гучков и др.) заключить не удалось (хотя ради этого сепаратного мира он готов был еще в 1916 г. отречься от престола в пользу сына Алексея при регентстве царицы), а вот Ленину — удалось. Тем самым большевики сумели удержать власть в России, а Николай II ее потерял. Аналогичным образом если сравнить заключенный 27 августа 1918 г. в Берлине дополнительный финансовый протокол (С. А. Горлов называет его «Добавочным договором» к Брест-Литовскому миру 3 марта 1918 г.), Рапалльский сепаратный договор 16 апреля 1922 г., Московский (12 октября 1925 г.) и Берлинский (24 апреля 1926 г.) договоры с документами «пакта Риббентроп-Молотов» за 1939 г. (особенно германо-советское экономическое соглашение 19 августа 1939 г., подписанное в Берлине), то видна та же геополитическая константа советско-германских отношений (особенно экономических). Между тем за эти 23 года в России и Германии сменились целых три политических режима: в России царский, «временный» и утвердился большевистский, в Германии — кайзеровский, Веймарской республики и утвердился национал-социалистический (фашистский) режим Гитлера.

С. А. Горлов подробнейшим образом описывает различные аспекты деятельности руководителей райхсвера и РККА в этом «браке по расчету» — танковом, авиационном, химического оружия и т. д., и справедливо отмечает, что не везде сотрудничество было успешным.

Например, как ни пытались военные лидеры СССР заманить на свои военно-морские базы и флоты руководителей «райхсмарине» Ваймарской республики, суля большие деньги за чертежи и германских специалистов по строительству подводных лодок на Балтике, и даже линкоров на Николаевском судостроительном заводе на Черном море, им это не удалось, хотя в марте 1926 г. в Берлин для решения этой проблемы приезжал сам зампред Реввоенсовета СССР И. С. Уншлихт, а среди его берлинских контрагентов фигурировал адмирал Канарис (он лично был сторонником военно-морского сотрудничества с Москвой), будущий руководитель разведки третьего райха.

Конечно, автор сам волен определять рамки своего исследования. Но если бы С. А. Горлов чуть-чуть расширил эти рамки советского поиска партнеров по секретному военному сотрудничеству в Европе, он без труда бы обнаружил еще одного контрагента — итальянского дуче Бенито Муссолини. Именно с ним удалось то, что не получилось с «райхсмарине»: итальянские фашисты в 20-х гг. не только дали чертежи, но и построили (частично переоборудовали) два десятка военно-морских судов (эсминцы, миноносцы, сторожевые и торпедные катера, подводные лодки и т. д.). Мало того, их закамуфлировали под итальянские, снабдили командами и капитанами и под итальянскими военно-морскими флагами перегнали через Дарданеллы и Босфор в советские черноморские порты[7]. Фактически именно эти корабли составили в 20-х гг. основу будущего Черноморского военно-морского флота СССР — в 1918 г. французы после Брест-Литовского мира и германской оккупации Украины и Крыма, а в 1920 г. барон Врангель угнали с Черного моря почти все военные и торговые корабли царской России (более 340 единиц) — только на французской военно-морской базе в Бизерте (Тунис) в 1920–1925 гг. было сосредоточено 52 русских военных корабля, из них — 3 линкора, 3 крейсера, 12 эсминцев, 6 подводных лодок и т. д.[8] Общую стоимость этих военных и торговых судов, угнанных с Черного моря, Наркомфин СССР в 1925 г. оценивал в 8 млрд. 300 млн. золотых руб.[9] Интересно, как отнесутся любители искать «кузницы фашистских армий и флотов» к этой акции Бенито Муссолини? Ведь это с его кораблей в 1941–1943 гг. советские матросы и офицеры стреляли по итальянским оккупационным войскам в черноморских и азовских портовых городах!

Автор совершенно справедливо отмечает, что эффективности военного и военно-морского сотрудничества Ваймарской Германии и «нэповской» Советской России мешали не столько немцы, сколько… сами большевики. Ведь они пришли к власти под лозунгом мировой пролетарской революции и лишь тактически, после сокрушительного военного поражения под Варшавой в августе 1920 г. в советско-польской войне, нехотя перешли к НЭПу и «замирению» с капиталистическим Западом (Генуэзско-Гаагская конференция 1922 г.).

В сравнительно недавно вышедшей книге Владимира Пятницкого, сына крупного организатора работы Коминтерна Осипа Пятницкого (репрессирован в 1937 г.) «Заговор против Сталина» приводятся поразительные факты подрывной деятельности Коминтерна. На разжигание мировой революции на Западе и Востоке шло неизмеримо больше денег и драгоценностей, чем на советско-германское или советско-итальянское секретное военное сотрудничество.

Судя по воспоминаниям одного из крупных «агентов Коминтерна», законспирированного руководителя его Западноевропейского бюро в Берлине «товарища Томаса» (Якова Рейха), у Ленина на мировую революцию имелась особая секретная партийная касса, которой командовал его личный доверенный Ганецкий. Тот самый Яков Ганецкий (Фюрстенберг), который постоянно упоминается в деле о «большевиках — германских шпионах». Яков Рейх еще по швейцарской эмиграции хорошо знал Ленина, Бухарина, Карла Радека (с ним он вообще был земляком по Львову).

Осенью 1919 г. в эту партийную коминтерновскую кассу, размещавшуюся в одном из подвалов Кремля, Ганецкий привел Рейха.