Барков Александр Сергеевич
Барсучья кладовая
Александр Сергеевич Барков
Барсучья кладовая
Жили на опушке леса заяц и барсук. Всё лето они встречались. Здоровались по утрам. Ходили купаться к дальнему ручью. Играли в прятки, букеты ромашек, колокольчиков, гвоздик собирали. А по вечерам прощались и желали друг другу спокойной ночи. Только заяц всё больше бегал да резвился, а барсук всё ел да ел.
Заяц не раз корил друга:
- Куда тебя, братец, разносит? И так уж толст!
- Надо, Косой, надо... - отвечал барсук и продолжал жевать.
День ото дня становилось холоднее и холоднее. Задули, засвистели шальные ветра. Поредели леса. На белых крыльях метелей да буранов пожаловала зима. Малые птахи: перепела, зяблики, скворцы - в тёплые края, к синему морю, подались, а медведи в берлоги залегли. Барсук тоже в нору забрался. Правда, еле-еле пролез...
Посмеялся над ним заяц:
- Ну и толстяк! Как же по снегу ходить будешь?! - И поскакал дальше.
С той поры заяц не встречал барсука, хотя не раз вспоминал друга: "Уж не беда ли с ним какая приключилась? Может, в сугроб провалился и никак не вылезет?!"
И стал Косой искать друга в зимнем лесу. Выбежал на поляну, смотрит: прямо из-под снега лисий хвост торчит. Видно, рыжуха мышей ловит.
- Кума Патрикеевна, не видела под снегом барсука?
- Ничего, Косой, не знаю, не ведаю... - лиса вильнула хвостом и понеслась по сугробам в поле.
Глянул заяц вверх на высокий кедр. А там, на суку, белка сидит, шишку грызёт.
- Попрыгунья, не знаешь, куда барсук девался? - спросил заяц.
Белка уши навострила, пушистым колобком скатилась на нижнюю ветку:
- Много я нынче деревьев облазила. В пустые гнёзда, в дупла заглянула... А барсука не видела!
Поджал заяц хвост и поскакал дальше по лесу. Видит - у дороги лось стоит, осиновую кору гложет.
- Простите, Сохатый, - пискнул Косой, - не встречали случаем барсука?
Могучий зверь в ответ даже ухом не повёл, даже глазом не моргнул. Как стоял на месте, так и остался стоять.
Почесал заяц лапкой за ухом, призадумался: "Где искать толстяка?" - И покатился колобком дальше.
В поисках друга, в бегах по полям, по садам - где клочок сена перехватит, где яблоневой корой поживится - незаметно прошло время. Не успел Косой белую зимнюю одёжку сменить, как с тёплыми деньками, с песней жаворонка пожаловала весна.
Звери проснулись после долгой спячки. Вышли на опушку греться-резвиться и косолапая медведица с медвежатами, и серая волчица с волчатами, и рыжая Кума Патрикеевна с лисятами...
Огляделся заяц по сторонам: "Где барсук?"
И тут прямо на него какой-то зверь идёт: худющий, шерсть обвисла. Глаза заспанные. Ноги заплетаются.
- Здравствуй, Косой! - шепчет зверь.
- Ты кто такой будешь?! - дивится заяц.
- Неужели старого друга не узнал?
- Какого старого? - переспросил заяц.
- Прошлогоднего. С кем на водопой к дальнему ручью ходил. С кем в прятки играл. Под ёлкой плясал. Видать, коротка заячья память!
- Откуда ты знаешь? - обиделся заяц.
- Да я барсук!
Косой привстал от неожиданности. Уши торчком. В первый раз своим собственным глазам не поверил:
- Как барсук?! И такой худой!
- Так-то, Косой! Помнишь, ты всё смеялся надо мной: "Ну и толстяк!" А я летом жирок себе нагуливал.
- Это к чему, - поинтересовался заяц, - жирок?
- По осени залягу я в нору, сплю до весны и понемногу худею. Недаром говорят: зайца зимой ноги кормят, а барсука - летний жирок.
- Так-так! - смекнул Косой. - Значит, ты сам себе кладовая!
