Белосков В

Сексотрясение, или сексуальная эволюция по Станиславу Лему

В. Белосков

Сексотрясение, или сексуальная эволюция по Станиславу Лему

"... если говорить о книгах - каждой

книге, то человек чувствует себя

так, словно его соблазняют двадцать

тысяч Мисс Мира одновременно, и не

будучи в состоянии решиться ни на

одну из них, он пребывает в

неосуществленной любовной готовности,

словно баран в оцепенении. "

Станислав Лем. "Одна минута"

Следуя известной логике в притче о Буридановом осле, который, находясь на равном расстоянии от двух абсолютно одинаковых охапок сена, умер голодной смертью, - можно только посочувствовать всякому человеку, да и самому Лему, которого соблазняют двадцать тысяч Мисс Мира (!? ) одновременно. Наличие свободной воли у Лема не вызывает сомнений и поэтому становится понятной та сила, которая подвигла его на футурологические исследования в области секса.

"Неосуществленная любовная готовность", должно быть, великая творческая сила, однако она непременно должна была бы привести автора к сексуальной смерти - импотенции. Так ли это? Это мы увидим ниже. А пока не будем размышлять о том, что потерял лично Ст. Лем как мужчина, испытывая соблазн к такому количеству красоток, тем не менее, мы, то есть читатель, приобрели интересные исследования, которые рассыпаны по многим его произведениям, написанным даже в течение не одного десятилетия.

Представляется интересным, не претендуя на истину в конечной инстанции и стопроцентный охват, высветить вопросы сексуальной эволюции, так живо волнующие писателя.

Предлагая собственные концепции развития общества, Лем, конечно, не мог обойти стороной проблему взаимоотношения полов, как и многие другие авторы, работавшие в области социальной фантастики: Е. Замятин ("Мы"); А. Платонов ("Антисексус"); О. Хаксли ("О дивный новый мир"); Д. Оруэлл ("1984").

Однако, в отличие от других писателей, может быть исключая Платонова, Лема меньше всего интересует эротическая сторона отношений между мужчиной и женщиной. Его больше привлекает конструирование индустрии секс-бизнеса, технократические идеи, а если говорить лемовским языком, то это сексократия.

В публицистических заметках, опубликованных журналом "Огонек" (N13, март 1989 год) фантаст пишет: "Главным источником моего творчества была и остается область точных наук. Я пытался представить себе результаты использования новых технологий в интересах общества и наоборот - использование общества в интересах неких технологий. "

Но прежде чем перейти непосредственно к сексократии, необходимо проследить этапы движения лемовской мысли. Прежде всего, это отделение секса от чувственного, разумного начала "... Секс именно то звено, где Разум сталкивается со Счастьем, ибо в сексе нет ничего разумного, а в Разуме - ничего сексуального... " И второе - развитие технократических идей, то есть собственно сексократия. Туда же, как раздел, входит и лингвистическая футурология - сексолингвистика.

В своей рецензии "Одна минута" на ненаписанную книгу Дж. Джонсон и С. Джонсон "Одна минута человечества", Лунное издательство, Лондон - Море дождей - Нью-Йорк ("В данной книге представлено практически все, что люди одновременно делают в течение одной минуты"), С. Лем дает превосходный образец "статистической эквилибристики", соединяя, казалось бы, несовместимые понятия, убивая при этом сразу двух зайцев - добиваясь рассоединения чувственного и разумного начала в вопросе взаимоотношения полов (сексуальной сфере) и показывая притянутость за уши и откровенную глупость некоторого ряда статистических выкладок, наполняющих иные справочники. "... Далее после почерпнутого из Элиота эпиграфа, что-де жизнь - это "birth, copulation and death'" (рождение, совокупление, смерть), идут новые цифры. Каждую минуту совокупляется 34, 2 миллиона мужчин и женщин... совокупный эякулянт объемом 43ООО литров в минуту содержит биллион девятьсот девяносто миллионов живых сперматозоидов... Порнография и современный стиль существования приучили нас к разнообразию методов сексуальной жизни... Тем не менее, то, что охвачено статистикой, поражает воображение. И дело тут не в пресловутой игре в сопоставления: как ни говори, но 43 тонны ежеминутно извергающейся спермы - это ведь 43ОООО гекалитров, которые таблица сравнивает с 3785О гекалитрами кипятка, выбрасываемого при каждом цикле самым большим гейзером мира (в Йеллоустонском национальном парке). Гейзер спермы в 11, 3 раза обильнее и бьет без каких-либо перерывов... " "Ничего непристойного в этой картине нет" - пишет далее Лем. Действительно нет - на лицо полный эффект отстранения. Есть только отвращение к подобного рода умственным упражнениям. Ранее высказанная сентенция, что "порнография и современный стиль существования приучил нас к разнообразию методов сексуальной жизни", находит свое подтверждение и художественное воплощение в "Футурологическом конгрессе", когда главный герой Ийон Тихий попадает по ошибке на банкет Освобожденной литературы: "В фойе меня встретили две прелестные девушки в одних шароварах (их бюсты были расписаны незабудками и подснежниками) и вручили сверкающий глянцевый проспект. Не взглянув на него, я вошел в пустой еще зал; при виде накрытых столов у меня перехватило дыхание. Не потому что они ломились от яств, нет - шокировали формы всех закусок без исключения; даже салаты имели вид гениталий. Обман зрения полностью исключался, ибо невидимые глазу динамики грянули популярный в определенных кругах шлягер: "Прочь кретинов и каналий, что не любят гениталий, ныне всюду стало модно славить орган детородный! " Если уж видавшего виды Тихого шокировало это зрелище, то что говорить о нас с вами, кого ждут, по-видимому, подобные события уже в недалеком будущем. "... в холле они смешались с участниками Конгресса Освобожденной Литературы, которых, судя по их внешнему виду, начало боев застигло в разгар занятий, приближающих демографическую катастрофу. За редакторами... шествовали их секретарши (сказать что они в неглиже, я не мог бы - кроме нательных узоров в стиле "оп" на них вобще ничего не было)... С антресолей кто-то забрасывал нас охапками цветных фотографий, детально изображавших то, что один человек под влиянием похоти может сделать с другим и гораздо больше. "

Однако Лема, должно быть, мало прельщали прогнозы на ближайшее будущее, тем более, что оно норовило превратиться в настоящее (надо учесть, что "Футурологический конгресс" был написан в 197О г. ). Порнобизнес непрерывно развивался, принося огромные прибыли. Нужны были новые идеи, новые повороты темы, и Лем их находит в понятии так называемой сексократии, отраженных в рецензии написанной в эти же годы на роман некоего Симона Меррила "Sexplosion" (Сексотрясение) будто бы выпущенной в Нью-Йорке издательством "Walker and Company". С неистощимой фантазией истинного технократа он разворачивает перед читателем целую индустрию секса: "... На поле боя остались три консорциума - "General Sexotics", "Cybordelics" и "Love Incorporated". Когда продукция этих гигантов достигла пика, секс из частного развлечения и групповой гимнастики, из хобби и кустарного коллекционирования превратился в философию цивилизации. Знаменитый культуролог Мак-Лоэн... доказывал в своей "Генитократии", что в этом и заключалось предназначение человечества, вступившего на путь технического прогресса, что уже античные гребцы, прикованные к галерам, и лесорубы Севера с их пилами, и паровая машина Стефенсона с ее цилиндром и поршнем - все они определили ритм, вид и смысл движений, из которых слагается соитие как основное событие экзистенции человека".

"За какой-нибудь десяток лет синтетический секс прошел путь от простейших надувных моделей с ручным заводом до образцов с автоматической терморегулировкой и обратной связью". Перед глазами изумленного читателя, как в калейдоскопе, на одной странице происходит эволюция сексуальных отношений, ведь "отныне секс был уже не модой, но верой, любовное наслаждение - неукоснительным долгом".

Однако у таких авторов, как Хаксли, Замятин и др., в качестве партнеров выступали люди с их физическими и психическими несовершенствами, а, следовательно, имело место неравенство в обладании тем или иным индивидуумом. Правда, и в тех моделях существовали рычаги регулирования в вопросах секса, закрепленные в таких постулатах, как "Les sexualis" у Замятина и др.

Ст. Лем с помощью техники и сексократии решает эту проблему неравенства. Отныне каждый индивид может удовлетворить любую свою самую низменную потребность с помощью автомата. Можно заказать манекен в виде телесного подобия любой знаменитости от кинозвезды до Первой Леди США.

"Традиционные орудия домашнего блуда, - пишет Лем, - разделили судьбу неандертальских кремней и палок... Ученые коллеги... изобрели нейросексатор, а за ним - амортизаторы, глушители, изоляционные массы и звукопоглотители, чтобы страстные стоны из-за стены не нарушали покой и наслаждение соседей".

Но все же справедливости ради следует отметить, что Лем не был пионером в этой области. Еще А. Платонов в 1926 году в своем "Антисексусе" предвосхитил это направление в развитии половых отношений с помощью электромагнитных патентованных аппаратов Antisexus фирмы Беркман, Шотлуа и Сн Лтд, который "долженствовать урегулировать сферу пола и вместе с ней и благодаря этому, - высшую функцию человека - дух его". Ибо "неурегулированный пол есть неурегулированная душа - нерентабельная, страдающая и плодящая страдания". Платонов так характеризует качество своих аппаратов, или так называемый "высокоценный момент наслаждения": как "в тройной степени против прекраснейших из женщин, если ее длительно использует только что освободившийся заключенный после 10 лет строгой изоляции... Особый регулятор позволяет достигать наслаждения любой длительности - от нескольких секунд до нескольких суток". Кроме индивидуальных и групповых аппаратов предусматривается также образец для "потребления неограниченной массой лиц (для общественных уборных, железнодорожных вагонов, рабочих бараков, на митингах, в театрах, на улицах, в учреждениях и т. п. ) с автостерилизатором".