Батлер Октавия

Дикое племя

Октавия Батлер

ДИКОЕ ПЛЕМЯ

Книга 1. Договор

1690

1.

Доро обнаружил женщину совершенно случайно, когда отправился взглянуть, что сталось с одной из деревень, где жили его потомки. Деревня, обнесенная глинобитной стеной и располагавшаяся посреди луговых пастбищ, среди которых виднелись разбросанные в беспорядке деревья, выглядела достаточно уютным местечком. Но еще до того, как войти в нее, Доро понял, что людей там не было. Работороговцы опередили его. Оружие и жадность помогли им за несколько часов разрушить труд, на который было затрачено тысячелетие. Всех, кого не удалось угнать как стадо, они просто вырезали. В доказательство этого Доро обнаружил человеские кости, волосы и иссохшие куски человеческих тел, оставшиеся после хищников, питающихся падалью. Он остановился над маленьким скелетом, принадлежавшем ребенку, и задумался над тем, куда же все-таки увели тех, кто остался в живых. В какую страну, в какую колонию Нового Света отправили их? И как далеко ему пришлось бы идти, чтобы отыскать остатки тех, кто совсем недавно были здоровыми и сильными людьми? Наконец, с трудом передвигая ноги, он пошел прочь от этих развалин, вызывающих приступ горечи и гнева, не заботясь и не думая о том, куда направляется. Он всегда гордился тем, что защищает то, что принадлежало ему. Возможно, что он не стремился защищать отдельных людей, но защищал целый народ. Они верили ему и повиновались его воле, а он давал им свою защиту. Но сейчас он проиграл. Он шел к юго-западу, направляясь к лесу, покидая эти места так же как и пришел сюда: один, без оружия, без пищи и воды, с одинаковой легкостью чувствуя себя и в саванне, и в этом лесу, так же как и в любом другом месте. Он мог быть убит уже несколько раз: болезнью, диким зверем или врагом. На этой земле правил суровый закон. Но так или иначе, он продолжал свой путь на юго-запад, интуитивно меняя направление, ведущее к той части побережья, где его дожидался корабль. Некоторое время спустя он понял, что теперь им двигал отнюдь не гнев от вида разоренной деревни, а нечто другое. И это было совсем нечто новое: это было мгновенное, как импульс, чувство, напоминающее прилив подсознательных ощущений, подталкивающих его изнутри. Он мог бы легко преодолеть его, но не стал. Он чувствовал, что там, на лежащим перед ним пути, его ожидало что-то. Должно быть прямо вот там, чуть дальше, впереди. Он всегда доверял подобным предчувствиям. Пожалуй за последние сотни лет он еще ни разу не заходил так далеко на запад, и поэтому особенно был уверен в том, что кого бы он ни встретил там, это должно быть новым и весьма ценным для него. Видмо поэтому, он ускорил шаг, проявляя нетерпенье. Ощущение становилось все более отчетливым и более приятным, превращаясь именно в ту разновидность внутренних сигналов, которые он ожидал получить только от людей, которых хорошо знал, от людей, которые напоминали ему пропавших жителей его деревни, которых он должен был теперь разыскать прежде, чем их принудят смешать свое семя с чужеземцами, и таким образом воспользуются всеми их особыми качествами, которые он культивировал в них. Тем не менее, он продолжал продвигаться на юго-запад, медленно приближаясь к своей добыче.

И слух, и зрение, которыми обладала Энинву, были гораздо чувствительнее, чем у других людей. Она совершенно сознательно развивала в себе эти достоинства после первого же случая, когда мужчины крадучись преследовали ее, держа наготове свои мачете и не скрывая тем самым своих намерений. В тот ужасный день ей пришлось убить семерых, семерых испуганных мужчин, которых можно было бы и пощадить. Она едва не погибла и сама, и все из-за того, что позволила этим людям незамеченными приблизиться к ней. Никогда впредь этого не будет. Вот, например, сейчас, она совершенно отчетливо ощущала, как одинокий нарушитель пробирался через кусты недалеко от нее. Он старательно прятался, продолжая легко и быстро подбираться к ней, но она все равно услышала его и следила за ним, напрягая слух. Не выдавая себя никаким посторонним движением, она продолжала ковыряться в своем огороде. Теперь, когда она знала, где именно находился непрошенный пришелец, она уже не боялась его. Может быть, в конце концов мужество покинет его, и он уберется восвояси. Между тем, среди посевов сладкого картофеля и целебных трав она находила и сорняки. Травы, которые росли на ее огороде, отличались от тех, которые обычно выращивает или собирает большинство ее народа. Только она одна выращивала их как лекарственные средства и использовала, когда люди обращались к ней со своими болезнями. Зачастую она обходилась и без всяких лекарств, но такие способы она применяла только для себя. Она помогала своим людям, облегчая их боль и страдания. К тому же она доставляла дополнительное удовольствие им, разрешая рассказывать о своих способностях по всей округе. Она слыла предсказателем, женщиной, чьими устами говорил сам бог. Особенно ее услуги ценили чужеземцы. Когда они платили ее людям, то этим самым они платили и ей. Все шло так, как будто так и должно было быть. Ее люди могли видеть, как большую пользу от ее присутствия, так и то, что ее способности пугают их. Именно вот таким образом большую часть времени она была защищена от них, а они от нее. Но вполне возможно, что как раз сейчас, один из них преодолел свой страх и по какой-то причине решил попытаться прервать ее столь долгую жизнь. Тем временем нападающий подходил все ближе, не позволяя однако ей разглядеть его. Ни один человек, имея честные намерения, не стал бы тайком красться к ней. Кто бы это мог быть? Вор? Убийца? Ктонибудь из тех, кто считал ее виновной в смерти родственников или в каком-то другом несчастье? За время ее многолетней молодости ей нередко приходилось слышать обвинения в самых разных несчастьях. Ее даже заставляли принимать яд, чтобы убедиться, не колдунья ли она. Всякий раз, когда такое случалось, она с готовностью принимала яд, поскольку совершенно точно знала, что никогда не пользовалась колдовством, а кроме того была абсолютно уверена, что обычные люди, с их скудными познаниями о ядах, никогда не могли причинить ей никакого вреда. О ядах она знала гораздо больше и за свою долгую жизнь проглотила их столько, что окружавшие ее вряд ли могли себе представить это. Всякий раз, когда она проходила очередное испытание, ее обвинители оказывались посрамленными, и подвергались штрафу за фальшивые обвинения. Но в каждой очередной жизни, она замечала, что по мере того, как шли годы, люди переставали преследовать ее подобными обвинениями, хотя многие из них продолжали по-прежнему верить в ее колдовство. Некоторые из них пытались свершить правосудие самостоятельно и убить ее, не смотря на результаты всех испытаний. Наконец невидимый до сих пор пришелец вышел на узкую дорожку и начал открыто приближаться к ней: он полагал, что уже достаточно долго шпионил за ней. Она взглянула на него так, будто только сейчас заметила его. Это был чужеземец, приятной наружности, выше среднего роста, с более широкими, чем обычно, плечами.Он был такой же чернокожий, как и она, черты его лица были крупными, но это не уменьшало его красоту, которую подчеркивал чуть улыбающийся рот. Он был молод, не более тридцати, так ей показалось. Слишком молод, чтобы представлять угрозу для нее. Но тем не менее, было что-то неуловимое в нем, что внушало ей явное беспокойство. Возможно, это была та самая открытость, с которой он теперь появился перед ней после того, как так долго подбирался тайком. Кто он? Что он хотел? Когда незнакомец был достаточно близко от нее, он заговорил, и его слова заставили ее нахмуриться, вызывая некоторое смущение. Это были чужие слова, совершенно непонятные для нее, но при этом было странное ощущение, что они близки ей и поэтому должны быть понятны. Она выпрямилась, скрывая столь несвойственное ей беспокойство. - Кто ты? - спросила она. Он чуть вскинул голову, как бы прислушиваясь к ее словам. - Но как же мы сможем разговаривать? - продолжала она. - Ведь ты должно быть пришел сюда из очень дальних мест, если твоя речь так отличается от нашей? - Да, из очень дальних, - ответил он на ее родном языке. Теперь все слова были понятны ей, хотя в них слышался легкий акцент, который напомнил ей о том, как говорили люди в пору ее настоящей молодости. Это очень не понравилось ей. Все в этом человеке беспокоило ее. - Итак, ты можешь говорить, - сказала она. - Я вспоминаю. Прошло много лет с тех пор, когда я разговаривал на твоем языке. Он подошел ближе, внимательно глядя на нее. Наконец он улыбнулся и покачал головой. - Нет, ты нечто большее, чем просто старуха, - заметил он. - Возможно, что ты вообще не старуха. Она в смятеннии отпрянула назад. Как он мог знать хоть что-то о том, кто она была на самом деле? Как он мог предполагать о чем-то, не имея ничего, кроме ее внешности и нескольких произнесенных ею слов? - Я стара, - заговорила она, стараясь скрыть свой страх за внешним раздражением. - Я гожусь тебе в бабки! Она вполне могла бы быть и предком его бабки, но этот факт она предпочла оставить при себе. - Кто ты? - продолжала расспрашивать она. - А я вполне мог бы быть твоим дедом, - просто ответил он. Она отступила еще на шаг, из всех сил стараясь контролировать подступающий страх. Этот человек был совсем не тем, кем казался. Его слова должны были быть для нее не больше чем смешным вздором, но вопреки всему, они, как оказалось, содержали в себе не меньший смысл, чем ее собственные. - Успокойся, - сказал он. - Я не собираюсь обижать тебя. - Кто ты? - повторила она свой вопрос. - Доро. - Доро? Она еще дважды произнесла это странное имя. - Что это за имя? - Это мое имя. Среди моих людей оно означает "восток", то направление, откуда появляется солнце. Она инстинктивно поднесла руку к лицу. - Это должно быть шутка, - сказала она. - Кто-то решил посмеяться. - Тебе лучше знать. Когда в последний раз ты пугалась шуток? Она не могла припомнить. В этом он был прав. Но имена...Это совпадение было как знак. - Так ты знаешь, кто я? - спросила она. Ты пришел сюда, зная об этом, или...? - Я пришел сюда из-за тебя. Я не знал о тебе ничего, кроме того, что ты весьма необычна и что ты находилась здесь. Именно осознание твоего присутствия заставило меня так далеко уклониться от своего пути. - Осознание? - У меня было чувство... Люди, столь необычные как ты, каким-то образом влекут меня к себе, можно сказать зовут меня, не смотря на большие расстояния. - Но я не звала тебя. - Ты есть, и ты отличаешься от остальных. Этого вполне достаточно, чтобы привлечь меня. А теперь расскажи, кто ты? - Должно быть ты единственный человек в этой стране, который не слышал обо мне. Меня зовут Энинву. Он повторил ее имя взглянул вверх, соображая что-то. Солнце, вот что означало ее имя. Энинву - солнце. Удовлетворенный, он кивнул. - Наши люди оказались оторванными друг от друга на много лет и разделены большими расстояниями, Энинву, но каким-то образом им удалось дать нам такие хорошие имена. - Как будто заранее предполагали нашу встречу. Скажи, Доро, а кто твои люди? - В мою бытность они назывались Каш. Они жили на земле, находящейся далеко к востоку от этих мест. Я родился среди них, но уже многие годы не живу с ними и даже не вижу их. С тех пор, когда я был среди них последний раз, прошел срок раз в десять длиннее прожитых тобой лет. Я расстался с ними, когда мне было тринадцать лет. Сейчас мои люди - это те, кто предан мне. - Теперь ты заявляешь, что знаешь мой возраст, - заметила она. - Да ведь этого не знают даже мои люди. - Без сомненья, ты переезжаешь из города в город, чтобы тем самым