Николай Басов

Место отсчета

Часть 1

Операция «Соседи»

1

Весна пришла в Полдневье сразу, за пару ночей оголились вершины пологих холмов, а сугробы стали пористыми, насыщенными влагой и почти такими же серыми, как небо, под которым стоял Боловск.

Экспедиция в Чужой город проваливалась дважды. Сначала БМП застряла на красной глине, так что ее пришлось вытаскивать с помощью дизельного тягача. А во второй раз отряд доехал лишь до разлившейся речушки, из которой ребята во время самой первой поездки пили воду, и снова вынужден был вернуться.

Зато с третьей попытки, верхами, Ростик со старшиной Квадратным всего с одной ночевкой добрались до Чужого города и с удивлением обнаружили, что вокруг него кипит весенняя работа.

Миновав границу, отмеченную камнями, видными даже под снегом, они попали на наезженную дорогу и уже на рысях добрались до стен. Никто не пытался остановить их, лишь время от времени они ловили на себе взгляды червеобразных Махри, которые дружно, распевая странноватые, пискляво-заунывные песни, возились на полях.

В городе царило еще большее оживление. Бригады червеобразных восстанавливали разрушенные дома, некоторые мостили улицы новыми плитами или выравнивали после зимы старые.

Общее впечатление чуть не праздничной сумятицы усиливалось из-за стай очень красивых, похожих на попугаев разноцветных птиц с длинными, остренькими хвостами, которые кочевали по крышам. Их переливчатые крики не надоедали, как, например, карканье ворон, хотя исполняли они, по всей видимости, ту же роль.

На этот раз Ростик с Квадратным выехали на площадь перед библиотекой без особых трудностей. Спешившись, они попытались войти в знакомое здание с барельефом, но тут их остановил тонкий и подвижный зеленокожий Шир Гошод с цветком на плече. Выставив вперед три свои руки, без всякого выражения, лишь поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, чтобы видеть сразу обоих людей, он стал наступать, пока все вместе они не отпятились в центр площади.

Ростик так и не понял, зачем им пришлось отходить так далеко, почему нельзя было устроиться у стены, но возражать, конечно, не стал. Он лишь назвал несколько раз имя знакомого ему Шир Марамода, после чего, получив в ответ кивок носом, стал терпеливо ждать.

Квадратный впервые оказался в Чужом городе, он разглядывал дома и барельефы, словно попал в музей. Ростик попытался было утихомирить его, но получил резонный ответ:

— Взводный, а может, равнодушие к их городу считается большим нарушением приличий, чем любопытство?

Не прошло и получаса ожидания под солнцем, как всегда висевшим в зените, как из дверей библиотеки появилась фигура, припадающая на одну из ног. По этой хромоте Ростик определил, что видит старого знакомого.

Шир Гошод в гротескной, но в целом правильной форме попытался повторить тот поклон, которым Ростик встретил его еще зимой. Рост тоже поклонился, чтобы закрепить эту форму приветствия, и улыбнулся. Брови и боковые жвала зеленокожего раздвинулись. Старшина откомментировал:

— Ишь ты, тоже улыбаться умеет.

По заведенной схеме Ростик расстелил прямо на площади привезенный из дому половичок, уселся, выбрал более пыльный участок плиты, чем соседние, и попытался нарисовать Боловск, окруженный насекомыми, которых уничтожает черная волна саранчи.

Как и несколько месяцев назад, Марамод зашел за спину и встал, беспрерывно поворачивая голову, чтобы видеть рисунок то одним глазом, то другим. Квадратный дважды попытался вмешаться в работу Ростика, но тот отогнал его так решительно, что старшина недовольно зашипел.

Сбоку от картинки Ростика Шир Марамод начертил рисунок, на котором черный вал борыма уничтожал нескольких червеобразных, оказавшихся по ту сторону выставленных у города камней. Не составляло труда понять, что Шир изображал гибель последних бунтовщиков, затеявших прошлым летом гражданскую войну. Тогда Ростик приставил к своим насекомым парочку червеобразных и, обозначая союз между ними, заключил в общую рамку. Но Марамод одним движением красноречиво перечеркнул ее по диагонали. Этой проблемы Марамод больше не видел, ее не существовало.

Ростику осталось только согласиться и продолжать. Старательно, чуть не высунув язык, он нарисовал сбоку от Чужого города переплетение различных труб, двух человечков, вышедших из городских стен верхом на лошадях, и проложил дорогу к обозначенному объекту. Шир Марамод задвигал бровями, носом, боковыми жвалами, стер дорогу и недвусмысленно изобразил пересекающее путь копье.

— Но почему? — спросил Квадратный.

Как оказалось, старшина стоял у них за спиной и смотрел на все, что происходило на пыли.

— Н'Чму? — повторил Марамод старательно. — Чму.

Тогда Ростик опять принялся изображать дорогу от Чужого города, но теперь она приводила в Боловск. По ней двигался высокий Шир Гошод. Ростик ткнул в нее пальцем и указал на собеседника.

Марамод раздвинул боковые жвала, оглянулся на библиотеку. Ростик мог бы поклясться, что сейчас Шир каким-то образом пытался беззвучно поговорить с кем-то, кто остался в ней. Но собеседование было таким коротким, что понять в нем ничего не удалось.

И все-таки Ростик почувствовал, что под действием использованной Широм силы в его теле поднимается волна холода, в животе собирается комок отвратительной тошноты. Знакомые симптомы оказались настолько некстати, что он попытался подняться с коврика, чтобы уступить его старшине, но не успел.

Мрак налетел как черная буря, заволакивающая зрение и сознание, оглушающая все чувства разом. И в глубине этого тумана возникали светящиеся образы, которые проявлялись все яснее, словно переводные картинки, которые Ростик так любил в детстве.

Ростик не сопротивлялся, он лишь следил, как эти идеи входят в его мир...

Очнулся Ростик потому, что Шир Марамод, приблизив свой правый глаз, с интересом наблюдал за его лицом, держа его руки своими зелеными сильными лапами. Ростик обратил внимание, что вместо ногтей у Шира росли короткие, крепкие колючки коричневатого цвета.

От этих рук, от всей фигуры веяло такой искренней попыткой понять, что же происходит с чужаком, что Ростик попробовал благодарно улыбнуться. Улыбка не получилась, холодный пот заливал глаза, руки дрожали, а губы не растягивались, будто сделанные из глины.

— С тобой что-то произошло, — констатировал Квадратный из-за плеча.

Ростик оглянулся. Старшина выглядел спокойным, но очень, прямо-таки необычайно внимательным.

— Ничего страшного, они как-то подействовали на меня, и кажется, сами не догадываются как.

— А ты догадываешься?

— Тоже нет, — хмыкнул Ростик. На этот раз улыбка получилась. — Но будем надеяться, это тот самый улов, ради которого мы сюда притащились.

Старшина кивнул, и Ростик увидел, как он сжимает автомат побелевшими от напряжения пальцами. Это был плохой признак, пожалуй, отсюда следовало уезжать. От непонимания ситуации Квадратный мог сорваться в любую минуту.

Последний раз опустив руку, Ростик нарисовал знак вопроса поверх всех их изображений, имея в виду ощущение, которое навалилось на него и которое Шир Марамод так внимательно разглядывал. Он не мог пояснить его более подробно, он не знал, как это сделать, да и голова уже начинала побаливать, не позволяя сосредоточиться на мелочах. Но он надеялся, что общее выражение недоумения будет понятно зеленокожему.

И вдруг что-то произошло с Широм. Он еще больше наклонился к мостовой, и под его ловкими пальцами стал появляться ответ на этот глупый вопрос.

Сначала это была пунктирная фигура, выдвигающаяся примерно с северо-западной стороны. Потом она стала еще больше и накрыла чуть не весь Чужой город, изображенный зеленокожим ранее. Если представить такую фигуру по отношению к настоящему городу, она достигала нескольких сот метров. И что это могло быть, Ростик даже не подозревал.

В одном он был убежден: на суше существо таких размеров жить не способно. Но оно определенно жило, потому что Шир Марамод изобразил, что именно такое существо атакует уже не только город, разрушая дома, сминая башни, но и вносит опустошение в переплетение труб, которое Ростик изобразил как завод Шир Гошодов.

Атака, насколько понял Ростик, не только исходила сверху, но еще и начиналась совершенно неожиданно. Это наводило на мысли. Он поднял голову, нашел наиболее выразительную крышу, увенчанную шаровидной башенкой, скрывающей, очевидно, баллисту, и указал на нее пальцем. Потом со всей выразительностью, доступной после внезапного приступа, поднял брови в вопросительной гримасе.

Шир Марамод кивнул носом, и этот диалог понял даже Квадратный и пояснил уверенно:

— Он говорит, на них скоро кто-то нападет.

— Несомненно, — согласился Ростик. — И это вполне достойный результат нашего посольства.

Впрочем, сам он так не думал. Результатом было что-то, чего он пока не мог понять, но что уже гнездилось в его голове. Но пояснять это Квадратному было бы слишком сложно. К тому же и Марамод мог это перехватить. Чувствительность зеленокожего была такой, что он определенно осознавал какие-то мысли людей, даже не стараясь вникать в их жестикуляцию и мимику.

— Ну, если мы чего-то добились, то можно отсюда сваливать, — предложил старшина.

Раскланявшись с Шир Марамодом, он подошел к лошадям. Во взгляде, которым Квадратный окинул площадь, крыши и окна домов, появилась настороженность. Он был готов к любым действиям, если кто-то помешает им уехать. Но им ничего не грозило — это было настолько очевидно, что Ростик всерьез задумался о пригодности старшины к таким посольствам.

Подобрав коврик, он раскланялся со своим собеседником. Потом усилием воли заставил себя избавиться от слабости и к лошадям подошел вполне уверенно. Взобравшись в седло, вдруг открыл, что удержать поводья сейчас ему трудновато. Но с помощью старшины Ростик справился.