Предисловие

Первобытный человек всегда жил в страхе перед окружающей его природой. Появление магов, колдунов, шаманов было оправдано их навыками предсказывать и влиять на природные катаклизмы. На смену им пришла религия, давшая свое объяснение возникновения мира, взаимоотношения с небесными силами, сформулировавшая важнейшие этические нормы, давшая адрес для обращения за помощью в личных и общих проблемах человека и общества. У людей верующих появился важный фактор, поддерживающий необходимое для нормальной жизни психическое равновесие.

Следующим этапом, совершенно не зачеркивающим устоявшиеся, традиционные принципы религии, явилось развитие науки, которая задает вопросы природе и получает на них ответ. Нет таких слов, чтобы по заслугам оценить уже сделанное. Космогонические, астрономические, космические исследования показали место нашей маленькой, но замечательной, создавшей жизнь планеты Земля во вселенной, изучены глубины и недра Земли, расщеплен атом, созданы фантастические информативные возможности, биологи и медики раскрыли геном человека. Наука всегда жива, всегда в пути, нет конца ее развитию. Вся наша окружающая и внутренняя жизнь зависят от ее успехов.

Наивысшим достижением природы является создание головного мозга человека. Наивысшим и наисложнейшим. Существует определенное противоречие. Мозг — основной инструментом науки, т. е. все загадки природы разгадываются, все успехи в открытиях науки связаны с деятельностью нашего мозга, при этом сам мозг изучен крайне недостаточно и остается объектом исследования.

Имеются так называемые нейронауки, которые с различных позиций и методов исследования пытаются разгадать тайны нашего мозга.

Как организована деятельность 50 млрд. нервных клеток (это почти в 10 раз больше населения всей земли) для достижения и выполнения важнейших функций мозга?

До сих пор неясно, где расположена в мозге «творческая жилка», с чем связаны уровень интеллекта и гениальность, как формируется память человека. Каким образом мозг человека способен обыгрывать в шахматы современнейшую вычислительную технику, осуществляющую сотни тысяч аналитических действий в секунду? Среди загадок мозга особое место занимает состояние, с которым мы встречаемся каждый день. Речь идет о сне, которому мы отдаем 1/3 нашей жизни.

Зачем мы спим? И является ли треть жизни нашей находкой или утратой? Что происходит в мозге вовремя сна? Находится ли мозг в это время в активном состоянии? Как рождается во сне психическая деятельность? Как сформируются фантастические, казалось бы, не имеющие часто с жизнью никакой связи, сновидения?

Ответ на эти вопросы люди пытались найти всегда. Но только появление одного из разделов нейронаук — сомнологии, науки о сне, создание высокоэффективных методов изучения деятельности мозга и всего организма в течении сна позволяют шаг за шагом открывать происходящие во сне изменения в мозге, постепенно познавая, что определялось как «черный ящик». И тут наука потеснила философов и поэтов, которые пытались дать представление о сущности сна.

Естественно, сон занимает особое место в жизни человека. Лишение сна несовместимо с жизнью. Остается попробовать дойти до сути и выявить роль этого состояния в жизни человека. К сожалению, самые разнообразные нарушения сна часто сопровождают человека. И мы расскажем о главных из них и дадим нуждающимся несомненно важные, но часто плохо реализуемые, советы. В книге сделана попытка ответить на многие вопросы, которые мы сформулировали.

Ветер надувает паруса науки и с разной скоростью продвигает нас к научным познаниям. Выражаю надежду, что книга вызовет или поддержит ваш интерес к этой проблеме, а решение имеющихся у многих проблем со сном будет способствовать повышению качества жизни.

Книга рождалась в тесном общении с замечательным писателем, занимающимся научно-популярной литературой Сергеем Михайловичем Ивановым. И я пользуюсь случаем выразить ему благодарность за участие в ее написании.

Академик РАМН, заслуженный деятель науки, профессор А. М. Вейн

Власть ритма

Едва ли найдется человек, который не задавал бы себе вопрос: «Зачем я сплю?». Натуры деятельные, нетерпеливые продолжат рассуждение так: «Нет, действительно, зачем? Зачем должен я тратить целую треть жизни на это странное и бесплодное занятие? Двадцать лет из шестидесяти, двадцать пять из семидесяти пяти! Безумие! Надо что-то предпринять. Спали же Наполеон и Петр Великий по пять часов в сутки, а Эдисон, говорят, даже два часа. Ну, два часа мало, однако я уверен, что мне удастся свести это расточительство часам к шести. Не так уж мы устаем. Все это вопрос воли…»

Натурам созерцательным, склонным к философствованию, на ум придет иная цепочка рассуждений: «Да, именно зачем? Сон занимает треть жизни, много больше, чем еда. Следовательно, он гораздо важнее еды. Без еды живут по месяцу, а без сна не протянешь и недели. Писали, правда, что кто-то, не то в Испании, не то в Югославии, не спит уже лет двадцать. Но, во-первых, это редчайший случай, во-вторых, наверняка болезнь у этого человека — вроде летаргии, только наоборот, в-третьих, неизвестно еще, может, бедняга спит, сам того не замечая. Да и что в конце концов доказывают эти феномены? Одному нравится вставать с петухами, другому — нет. Где-то я читал, будто каждое утро слуга будил Канта, спавшего семь часов, и каждое утро — с неимоверными усилиями. Мало было Канту семи часов. А раз мало, нечего было и себя насиловать. Тут все зависит от темперамента, от привычек. А посему оставим в покое исключения и займемся правилами. Какой потребности служит сон — вот что мы должны выяснить прежде всего…»

Можно ли так поставить вопрос? Разумеется. Именно так и ставили его философы и ученые от Аристотеля до наших дней, и почти все они приходили к заключению, что сон служит потребности в отдыхе и покое, в восстановлении сил. Да, в сущности, так без всяких мудрствований думает каждый человек. Если мы смертельно устали, мы мечтаем поскорее добраться до постели; хорошо выспавшись, мы ощущаем прилив бодрости; плохо спалось — чувствуем себя разбитыми. Кто из нас не искал спасения в сне, кто не благословлял сон:

Сон — это отдых. Но отчего, например, отдыхают младенцы, спящие по две трети суток? От чего отдыхаем мы, взрослые, когда, проспав превосходно целую ночь, начинаем дремать среди дня в вагоне метро или электрички, на концерте, во время «мертвого часа» в санатории или в больнице? От чего отдыхает кот, целый день дремлющий в кресле? А суслик, спящий девять месяцев в году и в оставшиеся три не упускающий ни одной ночи, чтобы не вздремнуть? От чего отдыхают и вовсе неподвижные растения, когда спят от зари до зари? Все это неумолимо наводит на мысль, что не бодрствование, а сон — первичное, исходное состояние жизни.

Мысль эта не нова, на протяжении последних 150 лет ее высказывали многие. В 1923 году Н. Я. Пэрна в своей книге «Сон и его значение» выразил ее так: «Из более примитивного и более общего состояния «жизни вообще» постепенно вырабатывается более сложное, но и более одностороннее состояние «жизни как координированной связи с окружающим». Этот процесс выработки бодрствования происходил в течение всей биологической эволюции: чем выше организовано живое существо, тем совершеннее оно “умеет бодрствовать” чем оно ниже на лестнице эволюции, тем оно более приближается к состоянию полусна. В постепенном развитии состояния бодрствования у ребенка мы видим быстрое и сокращенное повторение этого эволюционного хода».

Отмечено было также, что во сне ослаблены лишь те жизненные процессы, которые имеют отношение к связи организма со средой. Деятельность же кровеносной системы или пищеварительного аппарата не ослаблена, а скорее видоизменена. Гиппократ определял сон как ослабление жизни внешних органов и усиление внутренних; иными словами, сон — это как бы другая жизнь организма. От этой жизни бодрствование отличается прежде всего тем, что в нем все элементы организма объединяются для того, чтобы в качестве деятельной личности воздействовать на окружающее.

Великие и малые ритмы природы

Все это напоминает нам о великих и малых ритмах природы, в которых, возможно, кроется если не разгадка двух форм жизни, то хотя бы разгадка их смены и каким-то образом навязанной нам необходимости спать. Все в природе совершается циклично. Ритмы солнечной активности и затмений, землетрясений и наводнений, смена времен года, лунных фаз, приливов и отливов, дня и ночи, смена сна и бодрствования, ритмы походки, дыхания, сердечных сокращений — всюду, куда ни глянь, в космосе и на Земле, в живой природе и в неживой, всюду ритмы и пульсации — ритмы одиннадцатилетние, годичные, месячные, суточные, часовые, минутные. Из этой коллекции мы выделим только суточные ритмы и поговорим о смене дня и ночи.

Ночью, всегда в определенные часы, перестает журчать вода в ручьях, ветер едва шелестит листвой, холодает и во всех веществах замедляются химические процессы. В полдень все полно жизни, энергии, кипения. Суточному ритму подчиняются и животные, и растения, раскрывающие по утрам свои лепестки и листочки и закрывающие их по вечерам; подчиняемся суточному ритму и мы. Внутренних ритмов у нас несколько. Сначала проявляется часовой ритм — половину часового цикла мы проводим неподвижно, а половину в движении. Мало-помалу ритм перестраивается, и образуется период относительной неподвижности, или сна, приходящийся в основном на ночь, и период бодрствования, приходящийся на день.