Практикуйся, ведьма

Часть первая

Глава 1

Даже удивительно, сколько всего случается по воле судьбы. Именно она — беззлобная озорница, по воле которой рождаются дети, встречаются люди, рушатся и создаются новые миры… И не знаешь, когда она захочет поиграть, а когда поиздеваться… И, наверное, больше всего, достаётся именно тем, кто свято верит в неё и понимает — если бы не судьба, то не стало бы на свете ни меня, ни тех, кого я люблю. И ведь никогда не знаешь, к чему приведёт заранее продуманная партия в шахматы жизни…

Наверное, по воле настоящей хозяйки мира, я сейчас мёрзла и стучала зубами…

Зима наконец- то вступила в свои права. Утром шёл мокрый снег, медленно, но верно, покрывая мёрзлую землю пушистым ковром. К вечеру, всё замёрзло, образуя толстую корку льда. Плюс ко всему, ветер разыгрался не на шутку, подгоняя усталых путников, к которым относилась и я. Поплотнее кутаясь в тонкий, самодельный плащ, я костерила всякими нехорошими словами не только ненастную погоду, но и всю Атлантическую систему образования. Брусничка всхрапнула и наконец, вовсе остановилась, не имея желания идти дальше. Правда, под моим настойчивым взглядом, явно не сулящим лошади ничего хорошего, подкреплённым парой матерных слов и весьма чувствительным пинанием её бока ногами, наконец, вновь тронулась с места. К слову сказать — Брусника — вовсе не лесная ягода, а кличка моей упёртой и весьма флегматичной лошади. Нет, конечно, Брусничка для меня — лучший друг, так как знакомы мы ещё с детства, точнее с её детства — тогда на день рождения, отец мне подарил жеребёнка, чем вызвал огромный восторг у меня и всеобщую зависть среди подруг, хотя, что за друзья, которые завидуют? Вот и я о том же — никакие, так что плевать я хотела на них. Жеребёнок оказался из очень редкой породы, их называют саррайа, что на языке коренных жителей этого острова означает — кровавый закат. Жутко конечно, но название оправдывается в виде ярко — красного окраса шерсти, к тому же эти лошади невероятно умны и преданны. В наличии этих качеств у лошади, я на собственном опыте не раз убеждалась.

С лошадкой мы сдружились, а за яркую окраску я прозвала её — Брусника, к тому же эта ягода в огромных количествах росла на земле возле замка. Из груди вырвался произвольный вздох — ещё бы! Я так соскучилась за время своей учёбы в университете Астарты, что спешила скорее приехать домой, но прямо на второй день пути попала под бушующую метель. Вообще — то за три года, проученных мною в одном из лучших университетов Атлантии, я не имела права покидать город, иначе моментально вылетела бы за «нарушение правил учебного заведения», а уж с этим там строго, до сих пор с дрожью вспоминаю своё поступление.

Тогда был один из летних месяцев, и в мою комнату вбежала жутко встревоженная младшая сестра — Викторианна, на вопрос, что же произошло, та лишь что — то мычала. В избытке чувств, Вики никак толком не могла объяснить — что же всё — таки происходит, к тому же постоянно трясла какой- то помятой бумажкой, вот последнюю я и вырвала из цепких ручонок сестры. По мере чтения, мои брови медленно, но верно ползли вверх. Наверное, со стороны это выглядело комично, но следить за своим внешним видом было некогда. А вот что меня так сильно взволновало тогда — письмо, оказавшееся пригласительным из Высшей Школы Исскуств Магии и Военного дела. Я до сих пор помню цитату оттуда: «…приглашают в столицу Атлантии, для прохождения обучающего курса по теории и практики магии, а также обучению мастерству ведения боя». Тогда- то я и встала перед выбором — учиться на «мага», либо на «бойца». Так как с самого детства отец, страстно желавший сына, а получивший в подарок от богов, дочь, так и воспитывал меня как мальчишку, обучая фехтованию, езде на лошади и стрельбе из лука. К слову сказать, и то и другое получалось у меня отлично. Такое воспитание, несмотря на многочисленные протесты нянюшек, привели к тому, что к пятнадцати годам я дралась на мечах и стреляла из лука не хуже отца, более того — унаследовала характер матери (который и так был не сахар — как рассказывал отец). В довершение ко всему — я родилась со способностями к магии. Так что как только мне стукнуло шестнадцать и встал вопрос о моей ликвидации в виде невесты какому — нибудь заморскому принцу, отец, как, впрочем, и я, вздохнули с облегчением, когда пришло это письмо. Выпускницы Школы становились полноправными хозяйками своей судьбы, и даже императорский закон об обязательных свадьбах девушек, старше шестнадцати, был не указ.

Мой отец был правителем довольно — таки большой территории, вверенной ему как подарок за долгую службу в рядах армии императора. Через два года, подняв хилую деревню чуть ли не до состояния города, он женился на симпатичной девушке, которая и стала моей матерью, правда через два года, при родах моей сестры, случилось несчастье — что — то пошло не так и матушка умерла. Однако, от матери мне достались рыжие, как вечерний закат волосы (так обычно отец говорил), а также скверный характер. В отличие от меня — сестра унаследовала те же черты лица, что и у отца — острый подбородок, иссиня-чёрные волосы и карие глаза.

Солнце светило вовсю, слепя глаза. В этот день ветер так и не почтил нас своим присутствием, а хилые тучки не появились на лазурном небе. Горячий воздух буквально клубился, обволакивая вспотевшие от такой жары, тела поступающих. Нас выставили в ряд и по одному впускали сквозь чернеющий проём двери в воротах. К моему удивлению, назад вышло только несколько человек — остальные, похоже, остались там. Школа Магии и военного дела занимала довольно высокое, многоэтажное здание из белого камня. Для того, чтобы войти в него требовалось пройти сквозь огромные ворота, прямо посередине которых, местные маги специально на это время сотворили тёмный проём — дверь, снаружи казавшуюся чёрным ровным пятном, а внутри — обыкновенной дырой, имеющей форму двери. Вот уже три часа я стояла в очереди и тихонько закипала — то ли от жары, то ли от злости за собственное бессилие — не люблю ждать! Когда подошла моя очередь, то я с удивлением обнаружила, что мне совершенно наплевать, что там будет и какое испытание ждёт. Наверное, после трёх часов стояния на солнцепёке, моё мышление притупилось, однако это сгладило волнение и, входя в чёрный проём, я абсолютно не волновалась, справедливо рассудив, что если не примут, то сделаю всё, лишь бы не возвращаться домой, где меня ждало уже с десяток писем, каждое — с предложением выйти замуж. Сзади кто-то тихонько тронул меня за плечо, обернувшись, я увидела веснушчатого мальчишку, тот улыбнулся и прошептал:

— Удачи.

Я кивнула и обворожительно улыбнувшись, направилась покорять приёмную комиссию.

Во дворе, к моему удивлению, не было ничего ужасного. Прямо посередине, преграждая вход в здание, высился огромный дуб, под ним в тени стоял длинный стол с белой скатертью, которая спускалась аж до пола. А за столом восседали на стульях с высокими спинками пятеро экзаменаторов. На моё удивление три из них были женщинами, остальные — мужчины. Перед каждым из магов стояла табличка, изображающая стихию — справа — старец с седыми волосами и бородой до пола был магом воды — это соответствовало двум волнистым линиям. Далее — я перевела взгляд на сидящего рядом с магом воды, другого мужчину — средних лет — весьма симпатичного, между прочим, с чуть тронутыми сединой волосами. Он являлся магом огня, о чём свидетельствовал знак на табличке — огненный «лепесток». Далее три женщины не старше 25–30 лет — не имеющие какие-либо опознавательные надписи, говорящие об их принадлежности к той или иной магии стихий.

Насколько я знала, в школе обучали так называемой, «общей» магии. И как только ученик оканчивал школу и достигал десятой степени — то он имел право выбрать любую стихию и совершенствовать только её. К слову сказать, такие маги были редкостью — так как большинство учеников «еле доползали» до восьмой степени. А степенью у нас считается уровень знания магии, и силы преобразования из чистой энергии — в заклинания. Большинство, рождалось со средними способностями, но были и те, которые с наименьшими потерями преобразовывали природную энергию в магию. Но управлять своими способностями всё равно приходилось учиться — так как одним даром тут не обойдёшься — нужно уметь подбирать «форму» заклинания и вкладывать туда магию. Естественно, у каждого заклинания своя форма. Когда впервые, мне рассказали принцип владения магией, я невольно сравнила формы заклинаний с теми формочками, в которых пекут печенье. В таком случае, тесто — это сила, а всё остальное — вид заклинания, позволяющий сделать то, что хочет маг. Есть у нас и понятие «резерв» — это то, сколько уже преобразованной магии «бродит» в организме. Конечно, чем выше уровень знаний и опыта у мага — тем больше резерв. Но есть и «неприкосновенный» запас — это наша аура. Она представляет собой тот же комок силы, только брать оттуда намного больнее и опаснее. К тому же, чем выше скорость преобразования энергии, тем меньше уходит и физических сил.

Пока я вспоминала свои знания о магии, на площади ничего не изменилось. Всё тот же солнцепёк, те же маги и повисшая в воздухе тишина. Голоса людей, которыми обычно наполнена улица, не были слышны здесь — наверняка, стоит какое-то заклинание.

Старец пристально посмотрел мне в глаза, ожидая, что вот-вот отведу свой взгляд, но я оставалась непреклонна. «У них что, испытание первое такое — играть в переглядки?» — пронеслась возмущённая мысль. Магистр встал и хрипловатым голосом зачитал:

— Олимпия из Раскинутых Кущ? — прошамкал маг.

— Так точно, — гаркнула я, подражая нашим стражам, когда тех заставал отец за игрой в карты или распитием вина. Странно, но когда я волновалась, то неожиданно начинала острить и язвить. И сразу стало плевать, что этот маг может в один момент превратить меня во что нибудь мерзко — склизкое за неуважительное отношение.