Виктор ДОЦЕНКО и Федор БУТЫРСКИЙ

ЧЕРНЫЙ ТРИБУНАЛ

От авторов

Это предисловие адресовано тем читателям, которые не знакомы с нашей первой совместной книгой — «Бешеный против Лютого» («Король крыс»). Остальные же могут пропустить его и сразу обратиться к тексту…

Читая остросюжетные книги, вы хотя бы раз, наверное, задавались вопросом: «А что, если?..»

Что, если два гениальных сыщика — Шерлок Холмс и комиссар Мегрэ — оказались бы вдруг противниками?

Кто вышел бы победителем в смертельной схватке — храбрый рыцарь Айвенго или благородный мушкетер д'Артаньян? А сумел бы штандартенфюрер фон Штирлиц так ловко уходить от хитроумных ловушек, будь на месте коварного Мюллера майор Пронин?

В нашем новом сериале, который мы предлагаем на ваш суд, как раз и реализован сценарий жестокого противостояния двух главных героев разных книг — Савелия Говоркова, более известного под прозвищами Бешеный, Рэкс, Зверь, Тридцатый, и Максима Нечаева под оперативным псевдонимом Лютый.

Савелий Говорков вряд ли нуждается в представлении. Выпущено уже десять романов сериала о нем, на подходе одиннадцатый — «Война Бешеного»; по первым сняты фильмы: «…по прозвищу „Зверь“ и „Тридцатого — уничтожить!“.

Честный, открытый, благородный и чуточку наивный — таким знают Бешеного миллионы как читателей, так и зрителей России и других стран.

Со вторым героем — Максимом Нечаевым — поклонники детективно-приключенческого жанра познакомились сравнительно недавно. Однако многочисленные отклики читателей на романы «Бригада Лютого», «Прокурор для Лютого» и «Подземная война Лютого» убедили автора, что он на верном пути.

Как и Савелий Говорков, Максим Нечаев — непримиримый враг криминального беспредела. Подобно Бешеному, Лютый благороден в помыслах и неустрашим в поступках.

Однако при всех своих замечательных качествах Савелий и Максим совершенно разные люди. У каждого свой, далеко не простой характер, неодинаковые пристрастия, вкусы, порой противоположные взгляды и, естественно, собственная история жизни.

Но волею судьбы наши достойные друг друга герои — убежденные борцы за торжество справедливости — становятся ярыми противниками на российском криминальном поле боя.

Как сложится их противостояние, кто одержит верх в поединке, в котором ставка — жизнь?

Не будем раскрывать карты, читайте, надеемся, не разочаруетесь.

Хотим предупредить тех, кто знаком с главными героями по книгам о них, что в нашем новом сериале возможны какие-то неизвестные прежде факты их жизни, так как и действуют они в новых обстоятельствах, существуют совершенно в другом литературном пространстве…

Пролог

…Знаешь, как прожить до ста лет? Наодалживать у каких-нибудь лохов много-много денег и долго не отдавать, хотя все время обещать это сделать.

Лохи-кредиторы будут ходить за тобой по пятам, сдувать пылинки и беречь как зеницу ока…

Красно-синий матерчатый тент, натянутый над пластиковыми столиками уличного кафе, выглядел под высоким южным небом огромным опрокинутым парусом.

Сюда, в тихий переулок центральной части Краснодара, почти не доносились трамвайные перезвоны, звуки автомобильных клаксонов и шум моторов.

Меж невысоких старых домов, в густой листве каштановых аллей бродил слабый вечерний ветерок, и мужчина, только что выдавший собеседнице нестандартный рецепт долголетия, пригладил взъерошенную ветерком прическу.

Даже неопытный наблюдатель мог бы сразу определить, что они познакомились несколько часов назад и наверняка принадлежали не только к разным социальным группам, но и разным мирам.

Вальяжная манера беседы, дорогой мобильный телефон, лежащий на белом пластике стола, фразы «А вот у нас в Москве», «А вот в моей фирме», лейтмотивом повторявшиеся в монологе мужчины, и легкое пренебрежение, сквозившее в интонациях, выдавали в нем столичного бизнесмена; несомненно, наивность провинциалки забавляла его.

Девушка же — молоденькая, пухленькая брюнетка, с янтарными, как у козы, глазами, — судя по округлому южнорусскому говору, была местной, краснодарской, и наверняка к миру больших денег отношения не имела: поношенное ситцевое платьице в горошек, потертая сумочка из искусственной кожи, стоптанные босоножки… Конечно же этот одинокий скучающий мужчина познакомился с ней где-нибудь на улице или в сквере каких-нибудь полтора часа назад, и дальнейший сценарий сомнений не вызывал: еще одна бутылка вина, выпитая на двоих, ночное такси через весь город, съемная квартира или гостиничный номер, интимный антураж, ни к чему не обязывающая легкость близости…

Однако девушка вряд ли задумывалась о грядущей ночи — она выглядела чем-то сильно удрученной или озадаченной и, опустив глаза на бокал с недопитым вином, нервно мяла ремешок сумочки.

— Кто же знал, что этот дурацкий кризис начнется? У соседки целых сто пятьдесят долларов заняла, месяц рубли копила, вчера в обменке купить хотела, а курс знаешь какой?

— Еще бы не знать! — заметно помрачнев, отозвался москвич.

— Да и валюты в продаже нигде нет, хоть убейся… Полгорода обегала!

Соседка-то уже мужу пожаловалась, а он у нее по пьянке знаешь какой буйный! — опасливо продолжала собеседница.

— Ничего эти лохи с тобой не сделают. Да и наезжать им на тебя теперь не с руки. Соседке сейчас молиться на тебя надо, каждый день о здоровье справляться, попку тебе подтирать, мужа в телохранители отрядить и просить Бога, чтобы с тобой ничего не случилось. Я же говорю: хочешь прожить долго — делай долги, — вновь повторил мужчина, но почему-то добавил:

— Только думай, у кого в долг берешь. А не то придется, как мне сейчас…

Видно, спиртное подействовало на говорившего расслабляюще, провоцируя на доверительную болтливость. Но уже спустя мгновение он пожалел о некстати вылетевших словах, переведя разговор на нейтральную тему.

Вскоре вино было допито, и девушка, благодарно кивнув, сделала неуверенную попытку уйти:

— Извини, темно уже, мне пора… Может, завтра встретимся? Я тебе телефон оставлю.

— Да ладно, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

Давай ко мне съездим, — предложил собеседник. — Сколько, сколько, ты говоришь, соседке-то должна?

— Сто пятьдесят долларов.

Мужчина похлопал себя по карманам.

— Черт, и валюту дома забыл. Я бы тебе немного помог, — помедлив, вымолвил он и многозначительно взглянул на спутницу.

— Только ты обо мне ничего такого не подумай, — поняв, куда клонит приезжий бизнесмен, стыдливо зарделась та, не смея поднять глаз. — Я ведь не проститутка, я честная, я тебе доллары потом отдам, в Москву вышлю. И не давалка я какая-то вокзальная, у меня и парень есть… Просто кризис. Деньги позарез нужны, а взять неоткуда. Понимаешь?

— Спрашиваешь… И я уже не бизнесмен, хотя фирма у меня и осталась.

Просто кризис. Мне тоже деньги нужны; Да гдэ их взять? — Он вновь заметно помрачнел…

Спустя несколько минут они стояли под уличным фонарем. Девушка, прикрывая глаза от слепящего света фар проезжающих машин, отошла в сторонку, а мужчина, закурив, хозяйски поднял руку, останавливая такси.

Первая же машина остановилась, — видимо, у ее владельца, как и у подавляющего большинства россиян после начала кризиса, также не оказалось Денег, и потому возможность хоть немножко подкалымить выглядела подарком судьбы.

— Шеф, на Савушкина за тридцатник отвезешь?

— Давай. — По интонации водителя москвич понял, что предложил слишком много.

Минут через двадцать столичный бизнесмен и его молоденькая спутница переступили порог однокомнатной квартиры. Разнокалиберная мебель, давно не мытые оконные стекла, засохшая герань на подоконнике, старенький холодильник — все это косвенно указывало и на то, что квартира была съемной, и на то, что временный хозяин, безусловно привыкший к более шикарным интерьерам, вряд ли задержится в этом не очень обустроенном жилище. И уж наверняка серьезные причины побудили его, преуспевающего бизнесмена, перебраться сюда, в Краснодар, из самой Москвы…

— Извини, а ты у нас на Кубани… сколько еще пробудешь? — разуваясь, спросила девушка.

Хозяин вздохнул:

— Как получится. Наверное, еще недели две. А дальше — за границу.

— На отдых?

— Нет, навсегда.

— А почему в Москву возвращаться не хочешь?

— Делать мне там больше нечего. Кризис… Бизнеса в России больше нет и не будет, да и много в Москве людей, с которыми мне встречаться не хочется, — вновь разоткровенничался хозяин. — Ладно, хватит о грустном! — мрачно завершил он, доставая из холодильника початую бутылку вина.

Выключил верхний свет, задернул шторы, зажег ночник и, расставив бокалы на журнальном столике, щелкнул кнопкой магнитофона.

«Money, money, money», — с назойливой экспрессией заголосила «АВВА» популярный шлягер семидесятых, и хозяин, неожиданно нервно выругавшись («опять про деньги!..»), перевернул кассету на другую сторону.

— Ну что, за встречу, за все хорошее, за то, чтобы «мани» у нас всегда были и нам ничего за это не было, — разлив по бокалам вино, предложил он и как бы невзначай положив руку на оголившееся округлое колено девушки, улыбнулся снисходительно:

— А из-за такой мелочи, как какие-то сто пятьдесят баксов, и волноваться не стоит. Мне бы твои проблемы… — На миг он вновь помрачнел, но перевел взгляд на округлые колени девушки и улыбнулся:

— И еще, Вера, давай выпьем за наше знакомство… Ты мне сразу понравилась там, в сквере. Давно заметил: чем дальше от столичного шума, тем девушки красивее… Как-то мягче вы и чище, что ли…