Юлия Аксенова

Повелитель ветра

Пролог

Люба уложила его на широченную софу и сама уселась в изголовье, расставив ноги в легких брючках и установив узкие маленькие ступни рядом с его плечами. «Очень эротично», – хмыкнул про себя Ярослав.

– Надеюсь, переживешь фамильярность? Так работать удобнее, – объяснила Люба.

«Мысли читаешь?» – с сомнением подумал Ярослав.

– Молодец! Умничка. Сам открываешься, – похвалила Люба. – Если бы не захотел, я бы не прошла: силен.

Ярослав снова довольно хмыкнул – теперь в открытую. Люба ему очень нравилась. Жаль, что судьба не создала их друг для друга: у Любы внуки взрослеют – вон фотография на книжной полке. А на вид и не скажешь!.. И спутник жизни у нее есть: еще одна фотография – в легкомысленном парео с симпатичным мужчиной на фоне экзотического пейзажа.

Добрая знакомая дала Ярославу телефон. После очередного приступа он, в целом здоровый, как бык, способный самостоятельно справиться с любыми трудностями, стал искать, кто мог бы ему реально помочь. Почитал объявления в газетах – не понравилось ни одно. Стал спрашивать друзей и знакомых. И довольно быстро получил ответ. Подруга сказала: Люба на самом деле творит чудеса! Попасть к ней на прием можно только по предварительной записи – чуть не на два месяца вперед! Пока дозвонишься – семь потов сойдет! А если не по адресу, не надо тебе к Любе – то и не дозвонишься вовсе. Ярослав попросил поспособствовать – подруга отказалась: хотя и знакома с целительницей уже лет десять, но общаются они редко, и, что характерно, попадает к давней приятельнице только тогда, когда очень сильно припрет. Давай-ка, дорогой, постарайся сам – уж как повезет!

Ярослав дозвонился с первого раза и три недели спустя к назначенному часу отправился по указанному адресу.

Руки Любы над его головой вздрогнули, неестественно громко щелкнули суставы пальцев. Она на минуту замерла.

– Радиация… Чернобыль? – спросила потом быстро.

– Да, – сказал Ярослав сразу севшим голосом. Он понял, о чем пойдет речь дальше.

– Ничего, – медленно сказала Люба, – ничего, можно. Можно тебе делать детей.

– Правда? – переспросил Ярослав. – Но я генетическую экспертизу…

Экспертиза вынесла Ярославу приговор: велика вероятность врожденных отклонений у ближайших потомков. Ярослав не особенно переживал: перспектива иметь собственных детей казалась ему туманной. Просто запомнил: «Нельзя!» – и жил с учетом этого запрета. Правда, было несколько неприятно оттого, что он вроде оказался не совсем полноценным мужчиной, хотя мог то же, что и другие, если не поболее.

– Наплюй. Можно.

Ярослав промолчал. В таких серьезных вещах он все-таки предпочитал доверять современной науке и технике.

– Ничего в тебе почти не осталось оттуда, – продолжала Люба, – ты хорошо почистился.

Ярослав молчал: воспоминание о катастрофе, как всегда, отозвалось болью, и он просто ждал, когда Люба сменит тему и можно будет отвлечь внимание от незаживающей раны.

Люба тоже надолго замолчала. Только ее горячие маленькие ладони медленно двигались вдоль его тела, время от времени отрываясь и производя резкое сбрасывающее движение, от которого трещали суставы пальцев и запястий. Женщине приходилось наклоняться все ниже, и Ярослав чувствовал на своем лице ее теплое дыхание с мятным ароматом освежителя.

Наконец Люба поднялась с софы и переместилась ему в ноги, снова усевшись, как турист у костра, и движение ее рук вдоль его тела продолжилось: теперь она исследовала его ноги, стопы…

– Ты здоров, – объявила целительница.

Ее реплика прозвучала неожиданно для Ярослава, расслабленного теплом ее рук и успевшего привыкнуть к молчанию.

– Я знаю, – пожал он плечами. Он прошел все мыслимые обследования в лучших клиниках мира. – А голова-то почему болит?

– Ты позволяешь себе ошибаться.

– Что это значит?

– Ты не прав и догадываешься об этом.

– В чем именно я не прав?

– Ты сам знаешь.

– Люба, посмотри на меня внимательно. Я похож на того, кто играет с самим собой в дурацкие игры? Я могу позволить себе обманываться?

– Ты – честный мальчик, – улыбнулась Люба.

– Вот видишь, – по-новорусски осклабился в ответ Ярослав. – Если б я знал, в чем моя ошибка, не пришел бы. Я сам много чего могу. А вот тут мне твоя помощь нужна!

– Уходи, – внезапно сказала Люба. Вроде бы и беззлобно сказала, но твердо. – Я тебе ничем не помогу. Ты все сам знаешь.

– На колу мочало… Послушай, может, я и знаю где-то в глубине души, но не осознаю. Понимаешь?

– Ну, ты из меня дурочку-то не делай, – доброжелательно проворчала Люба. – Мое высшее образование повыше твоего! Копайся сам в своем подсознании. Я в твои дела не полезу. У меня уже однажды телевизор на куски разлетался, ученая.

Про телевизор Ярослав не очень понял, лишь смутно догадался, но не стал выяснять. Он сел на софе напротив Любы и посмотрел на часы.

– Куда ж ты меня гонишь? – спросил мирно. – Я всего пятнадцать минут у тебя пробыл, а платил за час. Хоть чаем напои.

Люба решительно поднялась и доброжелательно подтолкнула его в спину:

– Давай-давай, катись! Будто ты не знаешь, как такие дела делаются. С тобой пятнадцать минут, а с другим два часа.

– Так ведь под дверью пока никто не скребется, – заметил Ярослав, покладисто выходя в переднюю и наклоняясь, чтобы надеть ботинки.

– Не беспокойся, – рассмеялась Люба, – я найду, чем заняться в оставшиеся сорок минут. – И повторила слегка нетерпеливо: – Иди!

Ярослав послушно покинул уютную квартирку.

– Да, чуть не забыл! – сказал он Любе, провожавшей его до двери отсека. – Моя визитка. Обращайся, если опять… с телевизором что.

– Я больше в такие дела не мешаюсь.

– Мало ли, случайно…

– Типун тебе на язык! Ладно, сохраню. Только ты денег берешь не в моих масштабах.

Ярослав подобрался, вцепился в целительницу взглядом:

– В этом моя ошибка? Дорого беру?

Люба весело вздернула брови.

– Нормально берешь. Твоя работа – врагу не пожелать… – И вдруг добавила задумчиво: – Делиться надо…

– Благотворительностью, что ли, заниматься?

– Не деньгами надо делиться, – пояснила Люба. – Хорошо, я могу тебе немного подсказать. Помнишь, о чем сестра тебе говорила?

Ярослав мысленно аплодировал. Он был совершенно уверен, что не упоминал о сестре в течение всей беседы.

– Люба, я с тобой дружу! Ты ко мне бесплатно приходи, если понадоблюсь.

– Что ж ты мне все беду пророчишь?!

– Да я так, не беспокойся. Ну а о сестре-то… Мало ли что она мне говорила о самом разном.

– Просила о чем-то, – мягко добавила Люба. – Недавно просила.

– Хорошо, – сказал Ярослав, – я подумаю. Спасибо…

Ярослав довольно далеко оставил машину: не хотел петлять в узких дворах. Он уже выбрался на улицу и неторопливо шагал по тротуару, наслаждался весенним скрипом снега, обреченного скоро растаять, и бьющим в глаза ярким солнцем самого последнего дня зимы, держа курс на неброский синий капот своего авто. Высокий, атлетически сложенный мужчина средних лет быстро шел навстречу. Он привлек внимание Ярослава целеустремленностью и решительностью походки. Мужчина успел поравняться с Ярославом, почти скрыться из поля зрения. И тут над самым ухом прозвучал густой, басовитый голос: прохожий интересовался, как найти дом номер 121/19б, строение 3. Знакомое сочетание цифр!

– Улица какая? – уточнил Ярослав.

– Да вот эта, по-моему. Сейчас!

Мужчина достал из кармана куртки увесистый ежедневник, открыл по закладке.

– Сокольничья… нет… Сокольского. – Он доверчиво распахнул перед незнакомцем свои записи. – Это же она?

Синим по кремовому в ежедневнике было записано: «Тетя Люба», а дальше – знакомый адрес. Ярослав, усмехаясь про себя, объяснил, как пройти. Случайный собеседник бодро пошагал дальше, а советчик продолжил путь. Подумал: «Какой парень удачливый! Вычислил, кто подскажет, а то ходил бы по дворам сто лет. Теперь заявится минут на пятнадцать раньше назначенного. Люба его не выставит, как меня… Пятнадцать минут!..»

Неожиданно Ярослав решил, что, поскольку этот отрезок времени в его плотном графике был отдан походу к целительнице, вполне можно подарить четверть часа самому себе. Он прошел, не поворачивая головы, мимо родного авто и отправился дальше – прогуливаться под ослепительным февральским солнцем.

Часть первая

Дар дождя

А может, я с тобой останусь:

Останусь пеплом на губах,

Останусь пламенем в глазах,

В твоих руках – дыханьем ветра…

Ярослав сидел на полу перед камином. Ворсистый ковролин жемчужного цвета уютно охватывал босые ступни и разбегался по всей просторной и почти пустой комнате. Из приоткрытой форточки несло весенней сырой свежестью, стены источали легкий аромат сосновых досок. Ветви молодой рябины громко стучали по перилам широкого балкона: сильный поднялся ветер! Ярослав неотрывно смотрел в огонь. Лучший отдых! Лучшее времяпровождение…

Тихо отворилась дверь; легкой походкой пересекла комнату наискосок хорошенькая молодая женщина. Очень молодая женщина. Девчонка. Хоть на безымянном пальце сверкает обручальное кольцо… Его сестрица. Настька.

Ни кольца, ни плотненькой невысокой фигурки в дорожной одежде Ярослав не видел: он не поворачивал головы от камина, только слышал – угадывал – почти бесшумные шаги.

Твердая, горячая ладонь легла на его плечо.

– Не печалься, Ясик!

Ярослав насмешливо вздернул бровь, глянув снизу вверх на сестру. Грубовато бросил:

– Вот уж мне не до печали!

– Ну-ну, – притворно обиделась Настасья. – Ты еще скажи, что мой отъезд тебя радует. А то мешается под ногами мелкота всякая!

Ярослав потянул ее за руку вниз: