Михаил Брайчевский

Утверждение христианства на Руси

М. Ю. Брайчевский

(Портрет работы худ. Б. Плаксия, 2001 г.).

ВСТУПЛЕНИЕ

В 1988 г. исполняется 1000-летие так называемого Владимирова крещения Руси, окончательной победы христианства как официальной, государственной религии, которая оказала огромное влияние на дальнейшее развитие государства. К сожалению, исследователи не уделяли этой проблеме должного внимания, ограничиваясь преимущественно абстрактными соображениями или же разработкой второстепенных, совершенно не принципиальных вопросов (уточнение дат, развитие отдельных событий, интерпретация сообщений источников и т. д.). При этом наблюдается стремление избегать религиозных тем, малопонятный страх перед клерикализмом. Но ведь религия как надстроечное явление — одна из форм общественного сознания — на протяжении тысячелетий играла огромную (часто — решающую) роль в ходе исторического процесса, особенно на ранних его стадиях. Ф. Энгельс писал, что религия ”является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. В начале истории объектами этого отражения являются прежде всего силы природы, которые при дальнейшей эволюции проходят у различных народов через самые разнообразные и пестрые олицетворения… Но вскоре, наряду с силами природы, вступают в действие также и общественные силы, — силы, которые противостоят человеку в качестве столь же чуждых и первоначально столь же необъяснимых для него, как и силы природы, и подобно последним господствуют над ним с той же кажущейся естественной необходимостью” [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 20. — С. 328—329].

Человек со времени своего возникновения стремился понять окружающий мир, уяснить его закономерности, но осознать действительную причину каждого природного явления он не умел, потому искал ответы в собственной фантазии. В этом находили выражение гносеологические корни идеализма. ”Не религия создает человека, а человек создает религию”, — писал К. Маркс [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 1. — С. 252].

Генезис христианства как мировой идеологической системы — сложный и многолинейный процесс. Ф. Энгельс писал, что, подобно борьбе пролетариата в середине XIX в., ”христианство возникло как движение угнетенных: оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных Римом народов” [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 22. — С. 467].

Новую веру породил глубокий социальный кризис, который в последнем оплоте рабовладельчества — Римском государстве — перед началом новой, христианской, эры вылился в гражданскую войну и стал причиной замены республиканской формы правления — императорской. Ф. Энгельс остроумно подметил, что в условиях тогдашней деструкции новая религия представляла собой единственный элемент, ”который противостоял этому процессу разложения — ибо само христианство было его собственным неизбежным продуктом — и который поэтому сохранялся и рос, тогда как другие элементы были только мотыльками-однодневками” [там же. — С. 472].

Господствовавшая в дореволюционной литературе клерикальная концепция утверждения христианства в Киевской Руси выработала ”Владимирову легенду”, по которой крещение Руси в конце Х в. составляло единовременный боговдохновенный акт, осуществленный киевским князем Владимиром Святославичем в результате внутреннего озарения. Отсюда и концепция ”равноапостольности”: провозглашенного просветителем Руси Владимира, подобно апостолам, озарила высшая благодать (”святой дух”).

Реальное утверждение христианства в нашей стране — сложный процесс, растянувшийся на много веков и прошедший через несколько стадий. Спонтанное проникновение христианских идей в среду восточноевропейских племен (в том числе и славянских); спорадическое введение новой веры отдельными восточнославянскими властителями; первое официальное крещение Руси при Аскольде; потеря новым вероучением функции государственной религии в результате переворота 882 г.; упорная борьба христианства с язычеством на протяжении Х в., в ходе которой три вспышки антихристианского террора чередовались с периодами религиозной толерантности; наконец, второе официальное крещение при Владимире и окончательное провозглашение православия государственной религией Руси — составляют единую и последовательную цепь, требующую специального исследования. Однако и религиозный акт 988 г., который является одним из важнейших элементов сложной системы реформ, осуществленных Владимиром Святославовичем, не дал ожидаемых результатов: язычество продолжало существовать в глухих уголках необъятной страны, а кое-где (среди неславянских народов) дожило до XX в.

В предлагаемой книге мы попытаемся показать всю сложность и историческую обусловленность процесса утверждения христианства на Руси. Из-за недостаточной разработанности проблематики мы иногда вынуждены обращаться к гипотетическим построениям. Потому некоторые выдвинутые в работе утверждения являются дискуссионными и нуждаются в дальнейшем обосновании.

ГЛАВА I

ХРИСТИАНСТВО У ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН ДО СЕРЕДИНЫ IX в.

Первый вопрос, с которым сталкивается исследователь древнерусского христианства, — когда именно начинается проникновение новой веры в Восточную Европу и ее распространение среди местных племен. Начала этого процесса восходят к первым векам новой эры, когда он был составной частью общего движения, действовал неравномерно, импульсами и прошел несколько стадий.

Сначала христианство распространялось в территориальных рамках Палестины и прилегающих к ней областей. До разрушения Иерусалимского храма римлянами в 70—71 гг. главным средоточием новой веры оставался именно Иерусалим; тут концентрировалась деятельность апостолов. После падения иудейской столицы христианство вышло за пределы страны, а место пришедшего в упадок Иерусалима заняли Александрия, Антиохия, Рим и другие периферийные кафедры, которые возникли в диаспоре и скоро сменили свой сугубо еврейский характер на интернациональный.

Выход миссионерской проповеди за границы империи приходится на конец II — начало III в. Особенно эта деятельность усиливается после официального признания новой религии Римским государством, которое превращается в оплот христианского вероучения и мощный фактор его распространения.

Восточная Европа в антский период. В истории древних славян ii в. н. э. явился переломным моментом. Именно в это время на широких просторах Восточно— и Центральноевропейской Лесостепи формируется черняховская культура [1], отражающая принципиально новый этап в социально-экономическом развитии наших предков. Вокруг ее этнической интерпретации идет дискуссия: большинство специалистов считают ее славянской, связывая с антами и склавинами византийских источников [22; 26; 29; 82; 97; 98; 99; 190; 398; 471; 474; 530; 546; 586; 589; 590; 591; 701; 702; 840 и др.]; другие же придерживаются ”концепции многоэтничности”, в соответствии с которой носителями черняховской культуры были не только славяне, но и некоторые другие племена (фракийцы, готы, сарматы и т. д.). Однако и в последнем случае памятники Черняховского типа полностью сохраняют значение источника по истории восточных славян.

Дискуссионным остается и вопрос о верхней дате культуры. Существование ее на протяжении V в. доказано неопровержимо [45; 46; 47; 475; 601; 616; 725 и др.], но некоторые исследователи считают необходимым продлить интервал в верхнем направлении как минимум до VI или даже начала VII в. [82; 83; 89; 99; 397; 398; 399; 625; 626 и др.].

В Восточной Европе черняховская культура занимает территорию Южной Волыни, Прикарпатья, Подолии, Молдавии, Среднего Поднепровья; на северо-востоке ее памятники известны до Курского Посеймья. Область основного распространения культуры не выходит за пределы Лесостепи, но начиная с определенного времени фиксируется активное движение черняховских племен к Степному Причерноморью. Здесь материалы Черняховского типа наслаиваются на местную культурную основу, репрезентованную городищами Низового Днепра и синхронными им поселениями типа Киселево и Викторовка. Эти памятники отражают позднескифскую и позднеантичную традиции и являются археологическим эквивалентом готского племенного массива.

Славяне (анты) и готы в первой половине I тыс. н. э. составляли две главные социально-политические силы в Восточной Европе. Отношения между ними на разных этапах приобретали различный характер: периоды мирного сосуществования чередовались со вспышками острой конфронтации. Уровень исторического развития обоих объединений был приблизительно одинаковым: Антское царство и Готское королевство представляли собой классические образцы варварских государств, когда осуществлялся переход от первобытнообщинного строя к феодализму с отчетливыми признаками рабовладельчества.

Материалы черняховской культуры ярко отражают существенные сдвиги в сфере социально-экономического развития антских племен. Можно с уверенностью констатировать, что именно в это время наши предки сделали решающий шаг к классовой структуре общества [100], открыв путь для утверждения монотеизма как новой надстройки над только-только сформированным базисом.

Социальное развитие древних славян определялось прогрессом производства (ведущей отраслью которого было земледелие), в первую очередь состоянием производительных сил. Демографический уровень первой половины I тыс. н. э. не поддается точному исчислению, однако на основе побочных данных можно считать, что плотность населения в то время составляла около 10 человек на 1 км