Барбара Вуд

Время Мечтаний

Посвящается с любовью моему брату Ричарду

Часть первая

1871 год

1

Джоанне снился сон. Она стояла рядом с молодым красавцем офицером, благодарно опираясь на его руку, но заботливого участия с его стороны не замечала. За границами ее внимания оставались в этот момент застывший строй британских солдат в ладно сидящих мундирах и дамы в элегантных нарядах. Офицеры-кавалеристы подняли сабли, отдавая честь, когда два гроба опускали в могилы. Джоанна сознавала только одно: она лишилась двух самых дорогих и близких ей людей и в восемнадцать лет осталась внезапно одна на белом свете.

Солдаты подняли ружья и дали залп. Джоанна вздрогнула. Сквозь черную вуаль ей было видно солнце, слишком большое и жаркое, неправдоподобно низко нависшее над землей. С недоумением смотрела Джоанна на командира полка, начавшего надгробную речь над могилами сэра Петрония и леди Эмили Друри. Она слушала и ничего не понимала. Почему он не говорит ясно? Она не могла разобрать ни слова. Джоанна обвела взглядом тех, кто пришел отдать последний долг ее родителям. Это были люди разных кароврангов: от слуг до высших армейских чинов и королевской элиты Индии. Судя по их лицам, в речи командира они не находили ничего необычного, и она не казалась им путаной и бессвязной.

Джоанна почувствовала, что в происходящем кроется какая-то ужасная тайна. Затем она оцепенела от ужаса: у края толпы сидела собака, убившая ее мать. Но этого не могло быть! Пес мертв! Джоанна своими глазами видела, как собаку застрелил солдат. И все же пес теперь был перед ней и не сводил с нее черных глаз. Когда собака двинулась в ее сторону, Джоанна силилась закричать, но голос ее подвел. Пес ринулся к ней и взметнулся в прыжке, но в следующий момент он неожиданно взмыл в небо и рассыпался на множество звезд, раскаленных добела. Ослепительно сверкая, они кружились над ней словно карусель, ошеломляя красотой и мощью.

Но вот звездный хоровод начал перестраиваться и складываться в тянущуюся по небу алмазную дорогу. Но дорогу необычную, зыбкую. Постепенно звездная дорога превращалась в громадину-змею, ползущую по небосклону. Она разворачивалась и скользила к Джоанне. Звезды полыхали холодным огнем, массивное туловище росло на глазах, и вдруг в центре змеиной головы ярко загорелся единственный глаз. Челюсти змеи разжались, и взору Джоанны открылась кромешная тьма, готовая поглотить ее. Она дико вскрикнула.

Джоанна резко открыла глаза и несколько мгновений не могла прийти в себя. Затем она ощутила мерное покачивание корабля, в полутьме проступили стены каюты: она на борту судна «Эстелла», направляющегося в Австралию. Джоанна села и потянулась за спичками, лежавшими на столике рядом с постелью. Лампу ей удалось зажечь не сразу, слишком сильно дрожали руки. Накинув на плечи шаль, она подошла к иллюминатору и с немалым усилием открыла его. Океан дохнул холодом. Стараясь успокоиться, она закрыла глаза.

Сон был настолько ярким, что казался явью. Знакомые корабельные звуки – поскрипывание такелажа, постанывание деревянного корпуса – постепенно вернули ее в реальность. Она твердила себе, что видела всего лишь сон. Еще один сон и ничего больше…

«Может быть, наши сны связывают нас с царством духов? – писала в своем дневнике леди Эмили, мать Джоанны. – Не содержат ли они послания, предостережения или разгадки тайн?»

«Хотелось бы мне это знать, мама», – думала Джоанна, глядя на океан, простирающийся до самых звезд. Усеянное звездами ночное небо Индии всегда казалось Джоанне величественным, но картина, открывавшаяся ей теперь, затмевала былые представления. Она устрашала и завораживала непривычным рисунком. Больше не было внушавших уверенность звездных маяков ее детства, вместо них чужие неизвестные звезды мерцали теперь над ее головой. И все потому, что это было Южное полушарие.

Джоанна задумалась о недавнем сне и его возможном значении. В том, что ей приснились похороны, не было ничего необычного, даже присутствию собаки можно было найти объяснение. Но какой смысл заключался в змее, составленной из звезд? И почему ее охватил такой ужас? Откуда взялось чувство, что змея грозила ей неминуемой гибелью?

Всего за несколько недель до своей смерти леди Эмили писала в дневнике: «Сны измучили меня совершенно. Среди них есть повторяющийся кошмар, которому я не могу найти объяснение. Он пугает и изматывает меня до крайности. Другие сны – это странные видения событий, и хотя они не вызывают страха, но меня поражает их невероятная явственность. А если это утраченные воспоминания о моем детстве? Если бы я только могла узнать правду. У меня такое чувство, что в этих загадочных снах кроется объяснение важных событий. И оно должно быть найдено как можно скорее, иначе гибель моя неминуема».

Снаружи донеслись команды гребцам и дружный плеск весел. От этих звуков она вздрогнула и отвлеклась от своих мыслей. И тут ей вспомнилось, что «Эстелла» попала в штиль.

– Ничего подобного не видывал, – дивился накануне капитан. – Сколько лет в море, но чтобы попасть в штиль на этой широте, такого на моей памяти еще не случалось.

Не знаю, в чем дело, хоть убейте. Похоже на то, что мне придется рассаживать команду по баркасам и, может быть, на веслах нам удастся уйти от этой напасти.

И Джоанна снова оказалась во власти своих страхов. Все это однажды ей уже снилось, когда после внезапной смерти родителей она несколько недель приходила в себя на курорте Аллахабада. Но почему так происходит? Она зябко поежилась, кутаясь в шаль. Неужели незримое «нечто», которое настойчиво изводило и довело до гибели мать, теперь следует через океан вместе с ней?

«Джоанна, ты обязательно должна поехать в Австралию, – наставляла ее леди Эмили за считанные часы до своей кончины. – Ты должна отправиться в путешествие, которое мы с тобой собирались совершить. Что-то толкает нас к гибели. Ты должна выяснить, в чем причина, и разорвать роковую цепь, иначе жизнь твоя прервется до срока, как и моя, и почему так случилось, не узнает никто».

Джоанна отвернулась от иллюминатора и окинула взглядом крошечную каюту. Она смогла позволить себе путешествовать из Индии в далекую Австралию в условиях, которые вполне ее устраивали, и была благодарна судьбе за такую возможность: делить каюту с кем-либо еще у нее не было никакого желания. Она хотела теперь побыть наедине со своим горем. Ей требовалось время, чтобы поразмыслить о том, что произошло с ее семьей и с ней самой, и понять, что толкает ее в невообразимую даль, в те места на краю света, о которых она знала так мало.

Взгляд ее остановился на маленьком письменном столе. Там лежали бумаги, относившиеся к давнему наследству, доставшемуся от дедушки с бабушкой, которых она никогда не видела. Как и ее мать, Джоанна пыталась проникнуть в странный смысл этих документов. Среди бумаг лежал и дневник леди Эмили, – содержащий описание ее снов и страхов, а еще тщетные попытки раскрыть тайну своей жизни: понять, почему память не сохранила воспоминаний о части прожитых лет, и откуда брались страшные сны, представлявшиеся путающими пророчествами.

Загадочный документ, подтверждающий право собственности на участок земли, который также достался Джоанне по наследству от дедушки с бабушкой, содержал много непонятного: где находится эта земля, почему родители леди Эмили ее приобрели, и приходилось ли им там когда-либо жить.

– У меня такое чувство, Джоанна, – сказала ей незадолго до смерти леди Эмили, – что разгадка всему в том месте под названием Карра-Карра, которое упоминается в этом документе. Земельный участок находится где-то в Австралии. Очень возможно, что там я и родилась. Но утверждать что-либо не берусь. Иногда я спрашиваю себя, не из тех ли краев женщина, что постоянно посещает меня во снах, или она жила там когда-то? Не исключено, что моя мать жива и продолжает жить где-то, хотя это и маловероятно. Ты должна найти Карра-Карра, Джоанна. Ради меня. Чтобы спасти себя и уберечь своих будущих детей.

«Спасти себя и всех нас, но от чего?» – гадала Джоанна.

Было также в бумагах письмо, причем очень сердитое: «Твои разговоры о проклятии – оскорбление Господу». Хотя подпись под письмом отсутствовала, Джоанна знала, что написано оно тетей Миллисент. Эта женщина вырастила мать Джоанны, но прошлое держало ее в таком страхе, что погружаться в воспоминания и что-либо рассказывать о нем она отказывалась наотрез. На столике кроме бумаг лежала миниатюра с изображением красивой женщины с печальными глазами. Каким образом соединялись все эти фрагменты в головоломку, представлявшую жизнь этой женщины? И Джоанна пыталась вообразить, как вплетаются они в мозаику и ее собственной судьбы?

– У меня нет объяснений, почему умирает ваша мать, – признался Джоанне врач. – Моих знаний и способностей недостаточно, чтобы понять причину. Болезни у нее я не нахожу, но она явно умирает, судя по ее виду. Могу предположить, что недуг связан скорее с душой, чем с телом. Но я даже не берусь гадать, в чем может быть причина, вызвавшая такое состояние.

Но у Джоанны имелось предположение на этот счет. За несколько дней до смерти матери на территорию лагеря, где был расквартирован полк отца Джоанны, забежала бешеная собака. Она нацелилась на оцепеневшую от ужаса Джоанну и готовилась к броску. В этот момент леди Эмили встала между ней и дочерью, но когда собака взвилась в прыжке, солдат выстрелил в нее из ружья, и убитое наповал животное рухнуло к их ногам.

– У вашей матери, мисс Друри, проявляются все признаки бешенства, – сказал врач. – Но собака ее не кусала, и я теряюсь в догадках, откуда могли взяться эти симптомы.

Джоанна посмотрела в иллюминатор на темную массу океана. Ей было слышно, как матросы в шлюпках пытались во мраке ночи вести за собой судно, словно это было огромное незрячее существо. Джоанна в