Объективности ради следует отметить: ни для императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, а еще раньше - для царя Алексея Михайловича нюанс этот никакого значения, по-видимому, не имел; отчасти это можно объяснить неразвитостью диалога в драматических текстах той поры. Впрочем, это только догадка. Существенней другое: художественная позиция самого Пушкина, творчески осознавшего принципиальную несовместимость диалога и самодержавной монологичности. Демократизация любого социума предполагает его диалогизацию. Коренные потребности русского общества пушкинской поры неумолимо формируют идею диалогизма - новое понимание человека как «человека с человеком». Принцип «человек - это всегда, как минимум, двое» наиболее адекватно и изобильно «работает» в диалогических ситуациях, когда партнеры (неважно, друзья они или недруги) как бы вписаны друг в друга и каждый способен осуществить себя только в контакте с другим. Растущая потребность в Собеседнике (им может оказаться и отдельное лицо, и народ, и Европа, и «чужая культура», - см. об этом у Чаадаева, Вяземского, Белинского и у многих других корифеев отечественной философской мысли) как предпосылке предельной самореализации, - почва, на которой зарождается новая, прежде всего пушкинская, драматургия. По складу своего гения, вопреки государевым рекомендациям, Пушкин как нельзя более был «подогнан» именно к драме. Он был «рожден для драматического рода». В высшей степени присущи ему многосторонность и объективность, столь органичное для «драматика» стремление - «дать особенную жизнь отдельным частям» (Иван Киреевский). Современники (например, Дельвиг) протягивали эволюционные нити пушкинского диалогического дара от ранних произведений поэта к «Борису Годунову». Было ясно: речь идет о прочной и кардинальной закономерности. Не только в художественных своих текстах, но и в письмах демонстрирует Пушкин поразительную способность к общению с адресатом как партнером по диалогу: в смысловом наклоне и тональности своего слова учитывать его манеру думать и говорить - «вписываться» в него, сохраняя атмосферу равноправия и «взаимовыгодного» духовного сотрудничества.
